Дворников, игнорирующих погодные условия и не убирающих вовремя улицу, начали привлекать к ответственности. В Петрограде на скамье подсудимых оказался метельщик, доведший свой двор до антисанитарного состояния. Обвиняемый в ходе процесса давал путанные показания: оказалось, что уборке мешали то мороз, то оттепель, а то и вовсе ему надо было идти в магазин за хлебом. Суд приговорил дворника к штрафу, а в случае его несвоевременной выплаты, наказание будет заменено арестом.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 15 января 1919 года*.

Народный суд. Дворник-неряха

Помощник коменданта 3 подрайона Петроградской стороны обратил внимание на антисанитарное состояние тротуара около д. 9/11 по Первой ул. Деревенской бедноты.

Михаил Егоров, состоящий дворником этого дома, был привлечен к судебной ответственности за небрежное отношение к своим обязанностям.

На суде Егоров дал запутанные объяснения. Утром-де был мороз, а потом стало таять и образовались лужи; убрать тротуар он не успел будто бы потому, что ходил за хлебом.

Судьи 2 отделения Петроградского района не удовлетворились объяснениями Егорова и приговорили его к штрафу в 50 руб. с заменой в случае несостоятельности арестом на 2 суток.

Запутался

Гр. Сафронов, будучи секретарем комитета бедноты дома 19-а по Б. Ружейной улице, растратил 1062 руб.

В делах Сафронова оказались злоупотребления и полный хаос. Счета по обязательствам домового комитета не оплачивались, оправдательных документов на израсходованные деньги не было, ордера на ткани и одежду не выдавались и пропадали.

Сафронов признал себя виновным в растрате и выдал письменное обязательство внести растраченные деньги в определенный срок.

Когда пришло время уплаты, Сафронов скрылся и оказался в Петропавловской больнице, откуда дал длинную исповедь на запрос суда, к которому перешло дело.

Сафронов получал в комитете жалованья 200 руб., ему обещали прибавку; в надежде на нее он и производил трату комитетских денег.

2-й суд Петроградской стороны не мог окончить это дело, так как Сафронов во время производства его умер в больнице.

(Красная газета)

«Шапки долой!»

Во многих Советских учреждениях и теперь еще остался архаический обычай – требовать от «публики», чтобы она снимала свои головные уборы. Так, например, товарищ председатель Главного Исполнительного Комитета Московского почтамта сообщает нам случай, происшедший с ним в совете местных Народных Судей, у Каменного моста, в канцелярии по уголовным делам. В то время, как поданное им прошение о пересмотре одного дела уже записывали во входящий журнал, и он уже собирался уходить, его остановил резкий окрик «снять фуражку». Когда он на такое грубое обращение ответил: «уходите отсюда», окликнувший его стал звать на всю канцелярию курьера, и прибежавшему курьеру приказал «вывести его вон».

Отдавший такое распоряжение оказался членом президиума Левитовым, который, как он потом объяснил, выгоняет из Советского учреждения всякого не снявшего фуражку в нем. Спрашивается, зачем сохранился глупый суеверный обычай сдирать фуражки в «казенном» учреждении!

(Известия Ц. И. К.)

Хамская тактика. (Из писем в редакцию)

На днях вечером, идя с работы, я заказал в аптеке бывш. Феррейна, на Никольской ул., лекарство. За ним мне велели прийти на другой день в 12 часов дня. Но в это время я был на работе и прийти не мог, а зашел в 8 часов вечера идя с работы. И вот «товарищ», отпускающий лекарство, разразился на меня выговором, - почему я не пришел в назначенное время – и отказал выдавать лекарство. Долгих усилий стоило мне упросить его. Он, смилостивившись, лекарство все таки выдал, но грозно меня при этом предупредил, что в другой раз не выдаст, если я приду не в назначенное время.

Спрашивается, что за хамская тактика? Почему не хотят считаться с положением рабочего люда? Ведь всем известно, что у рабочего прислуги нет. Например, у меня больная жена и двое малых детей. Сам с утра до вечера на работе. Послать некого. Не бросать же работу дабы прийти в аптеку в назначенную минуту.

(Коммунар) 

Подготовил Евгений Новиков

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены