К властям обратились с просьбой дополнить «Положение о высшем судебном контроле» возможностью пересмотреть приговоры не только судов и трибуналов, но и вынесенных чрезвычайными комиссиями. Инициаторы поправок отмечают, что в противном случае допускается неравенство обвиняемых и их зависимость от того, каким ведомством разбиралось его дело. Отмечается, что установленный правовым актом порядок может привести к искусственному сосредоточению определенных дел именно в тех именно органах, которые не подконтрольны комиссариату юстиции, и приговоры которых не вошли в перечень подлежащих пересмотру.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 22 марта 1921 года.

О высшем судебном контроле

Не так давно в своей статье «О соблюдении законности» я высказал мысль о желательности установления полной согласованности деятельности наших судебных и других органов как с существующим законодательством, так и со всем направлением и духом советской политики.

Обнародованное на днях «Положение о высшем судебном контроле» как раз и является тем актом, который должен принести, говоря словами «Положения», к установлению правильного и единообразного применения всеми судебными органами законов Р. С. Ф. С. Р. и к соответствию их деятельности с общим направлением политики Рабоче-Крестьянского Правительства.

Более чем трехлетнее существование различных судебных учреждений дало безусловно ценные проявления народного творчества в области создания нового пролетарского права. Но не всегда и не всюду решения и приговоры судебных учреждений стояли в соответствии с точно выраженным законодательством и отвечали духу и направлению всей советской политики. Объясняется это недостаточностью еще подготовкой народных судебных деятелей, не имеющих к тому же никаких источников, могущих служить им опорой при разрешении дел.

Учитывая, видимо, эти обстоятельства В. Ц. И. К. и возлагает вышеуказанным «Положением» на Народный комиссариат юстиции общий надзор за деятельностью судебных органов и преподание им руководящих разъяснений и указаний по действующему советскому праву. Эти разъяснения и указания послужат началом к установлению единообразного применения судебными органами законов Р. С. Ф. С. Р. и вместе с тем явится ценным руководством для понимания и усиления общей советской политики.

Не совсем ясно стоял до сих пор также и вопрос о порядке и поводах к пересмотру приговоров и решений, вошедших в законную силу.

Такие дела восходят обычно на рассмотрение В. Ц. И. К. Ныне В. Ц. И. К. слагает с себя эту функцию на Народный комиссариат юстиции, делая его высшим судебным органом Республики. Признание им приговоров и решений судебных органов не имеющими законной силы возможно при наличии явного нарушения или неприменения узаконений Советской власти и явного противоречия руководящим началам советского законодательства и общей политике рабоче-крестьянского правительства.

«Положение о высшем судебном контроле» предусматривает также возможность возобновления дел и ввиду вновь открывшихся обстоятельств. Это до сих пор хотя также могло служить поводом к возобновлению дела, но опять-таки не как предусмотренное законом правило, а как положение, логически вытекающее из общей уголовной политики и идеи правосудия.

Но в ряду обстоятельств, служащих основанием для признания приговора или решения суда не имеющим законной силы, «Положение» отмечает и принятие судебными органами к своему производству дел, не подлежащих судебному разбирательству.

Исходя из того, что вопросы о признании приговоров и решений судебных органов не имеющими законной силы рассматриваются как по заявлению должностных и частных лиц, так и по инициативе самого Народного Комиссариата Юстиции, следует, что последний должен осуществлять свой надзор в форме, дающей полную возможность информации о производящихся в судебных органах делах.

Таким образом «Положение о высшем судебном контроле» приобретает громадное значение, как акт, долженствующий поставить у нас отправление правосудия на еще большую высоту.

Нельзя, однако, не остановиться и на некоторых неясностях указанного «Положения», которые, будучи разъяснены, приобрели бы еще большее значение для достижения намеченной им цели. Так, остается открытым вопрос, - является ли принятие административным учреждением к своему производству дела, подлежащего судебному разбирательству, основанием для пересмотра дела. При предположении, что «Положение» преследует цель установления законности, в силу чего и отменяются Н. К. Ю. приговоры и решения суда по неправильно принятым им к производству делам, надо признать, что равно должны бы быть отменяемы также и решения, выносимые административными органами по чисто судебным делам, а в таком случае разрешение вопроса об отмене и таких решений должно также зависеть от Н. К. Ю., как высшего органа, призванного блюсти закономерность. С другой стороны, если Н. К. Ю. является высшим судебным органом, то на нем должны бы лежать надзор и контроль за отправлением правосудия не одними только народными судами и трибуналами, но и другими учреждениями, исполняющими, в силу условий переживаемого момента и на основании изданных по этим соображениям специальных декретов, судебные функции, например, Чрезвычайными Комиссиями, хотя бы с таким же предварительным запрашиванием заключения В. Ч. К., — как это имеет место в отношении ревтрибуналов. Необходимость существования единого высшего контроля судебного аппарата, подтверждается изданием «Положения», логически диктует сосредоточение в нем контроля над всеми, без исключения, судебными органами. Всякое другое решение вопроса поставило бы заинтересованных лиц не в одинаковое положение, которое стало бы зависеть от того, каким судебным учреждением разбиралось бы дело. А такой порядок может привести к искусственному сосредоточению определенных дел в тех именно органах, которые этим «Положением» изъяты из общего контроля Н. К. Ю. Но и принципиально едва ли что можно возразить против назревшей потребности в учреждении действительно единого судебного аппарата, почему приобщение органов юстиции к судебной работе Ч. К. можно было бы только приветствовать.

Неясен также из «Положения» и сам порядок выполнения Н. К. Ю. судебного контроля. Установление для Н. К. Ю. права отмены решений и приговоров судов говорит за превращение определенного Отдела Н. К. Ю. как бы в высшую судебную кассационную инстанцию. А в таком случае надо бы предполагать, что эта высшая кассационная инстанция должна вести пересмотр приговоров и решений именно в порядке кассационного производства, т.-е. в открытом судебном заседании, на началах гласности и состоятельности процесса. Между тем на это в «Положении» не указывается, что заставляет предполагать возможность канцелярского способа пересмотра судебных дел, т.-е. в недрах самого учреждения. Но что такой способ не может претендовать на наименование его «судебным» контролем, ясно само собой, как и то, что едва ли он отвечает самой идее, положенной в основу организации у нас судебных учреждений.

В интересах торжества правосудия и гарантии интересов причастных к делу лиц, указанные неясности должны бы найти себе дальнейшее разъяснение.

А. Приградов (Кудрин).

(Известия В. Ц. И. К.)

Подготовил Евгений Новиков

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены