Уважаемый Артур Олегович!

К Вам обращается коллектив журналистов, исполняющих редакционные задания в Хамовническом суде Москвы, на оглашении приговора по уголовному делу в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.

Написать Вам открытое письмо нас вынудила сложившаяся в суде ситуация, когда из-за действий сотрудников возглавляемого Вами ведомства наша работа по освещению этого важного и для общественности, а также для имиджа российской судебной системы процесса, оказалась фактически парализованной. Все мы не первый год занимаемся освещением судебных процессов, прекрасно знаем правила поведения в судах и всегда неукоснительно соблюдаем их. Однако сложившуюся в эти дни ситуацию можно без преувеличения назвать исключительной.

Судебные приставы в Хамовническом суде Москвы навязывают представителям СМИ собственные жесткие порядки, которые не прописаны ни в одном из документов, регламентирующих работу журналистов в суде. При этом их действия избыточны даже с точки зрения соблюдения норм безопасности участников процесса. В частности, несмотря на то, что процесс носит открытый характер, попасть не только в зал заседаний, но и в здание суда тот или иной журналист может лишь по персональному решению приставов, которые принимаются на основе одним им известных критериев.

Каждый проход в здание суда, даже если журналист уже был однажды пропущен в помещение, представляет из себя проблему. Для того чтобы выйти на улицу – либо по заданию редакции, или же по личным надобностям - нам приходится несколько раз спрашивать разрешения у пристава, удостоверяясь при этом, что тот пустит журналиста обратно. Однако даже "твердое обещание" одного из приставов не является гарантией того, что другой его впоследствии выполнит. Таким образом, всегда существует вероятность, что по вине приставов журналист окажется лишенным возможности присутствовать на процессе.

Все корреспонденты, в силу своих служебных обязанностей, стремятся оперативно передать информацию в редакции. Однако выйти в эфир (даже не из зала, а вообще из здания суда), или передать новость при помощи мобильной связи, фактически невозможно. Заметив это, приставы начинают немедленно кричать на журналистов, в том числе и на тех, кто работает в прямом эфире, чтобы те немедленно "прекратили болтать". Одновременно с этим "провинившиеся" журналисты постоянно слышат в свой адрес угрозы навсегда потерять доступ в данный суд.

Все описанные действия сопровождаются грубостью и хамством, а также весьма нелестными оценочными суждениями, затрагивающими личности отдельных представителей СМИ. Более того: употребление вслух нецензурных выражений в присутствии прессы для "следящих за порядком" приставов является нормой.

Все эти обстоятельства негативно влияют на имидж судебной власти. Описанные выше действия приставов наводят на мысль, что суд при их помощи стремится максимально закрыться от средств массовой информации. Именно к такому выводу после первого дня оглашения приговора пришли все без исключения наблюдатели и журналисты.

Нам очень жаль, что мы не можем перечислить здесь имена всех "героев", чьи действия подтолкнули нас к написанию данного обращения. В ответ на просьбы представиться от них мы слышим исключительно грубость.

Мы искренне надеемся, что Вы как глава Службы вмешаетесь и разрешите сложившуюся конфликтную ситуацию, и это позволит журналистам в дальнейшем освещать данный судебный процесс в нормальных рабочих условиях.

С уважением,

Ирина Тумилович, РАПСИ
Мария Гусарова, РАПСИ
Марьяна Торочешникова, Радио Свобода
Наталья Жданова, Коммерсантъ FM
Вера Челищева, Новая газета
Марина Лепина, Мир новостей
Мария Локотецкая, BFM.Ru
Анастасия Михайлова, GZT.Ru
Регина Резцова, Право.ру
Анна Шубина, ИТАР-ТАСС
Андрей Блашкевич, ИТАР-ТАСС
Андрей Гаврилов, Эхо Москвы
Светлана Бочарова, Газета.ру