Суд по интеллектуальным правам, созданный Указом Президента России от 8 декабря 2011 года в системе арбитражных судов, в феврале был зарегистрирован в качестве юридического лица. Первое публичное выступление председателя суда Людмилы Новоселовой состоялось в Гааге на выездной конференции Петербургского международного юридического форума. А сразу после мероприятия она дала свое первое интервью в новом качестве – Российскому агентству правовой и судебной информации.

Сергей Феклюнин, РАПСИ

- Людмила Александровна, ваш суд создан де-юре, а когда он начнет работать де-факто?

- Для начала полноценной работы суда необходимо наличие 15 судей – половины от штатного расписания. Сейчас у нас назначено 13 судей. Исходя из тех процедур, которые существуют при назначении судей, более 15 судей, по моим подсчетам, у нас будет в мае. Пока же активно идет процесс набора и формирования аппарата.

- Когда появится необходимое число судей, последует какое-то дополнительное постановление Пленума Высшего арбитражного суда (ВАС) РФ о начале работы суда?

- В соответствии с процедурой ВАС сначала должен убедиться в том, что в новом суде имеются все необходимые условия для осуществления правосудия – готовы ли залы заседаний, есть ли система, обеспечивающая судопроизводство, укомплектованы ли штаты. После такой проверки Пленум ВАС примет постановление о начале работы суда. Это будет официальный стартовый момент.

Про суд забыли

- А что со зданием суда?

- Сейчас есть арендованное ВАС РФ у частного лица здание, в котором раньше размещался банк. В нем ведется реконструкция. Основные работы связаны с организацией залов судебных заседаний. Их надо оборудовать, в том числе в соответствии с необходимостью обеспечить трансляцию заседаний в Интернет.

- Когда, по вашим оценкам, будет завершена эта часть работ?

- Я планирую, что реально начать проводить судебные заседания мы сможем во втором полугодии. Один очень уважаемый коллега, видимо, имея в виду известные слова Сергея Павловича Королева, сказал мне: если поторопиться и сделать побыстрее, то никто не заметит, что сделали быстро, а вот если в суде начнутся сбои, это сразу заметят все.

- Если громкий спор РЖД с Apple из-за логотипа дойдет до кассации, его будет рассматривать ваш суд? Или дело уйдет еще по старой схеме в Федеральный арбитражный суд Московского округа?

- Если к моменту, когда не истечет срок кассационного обжалования, уже будет работать Суд по интеллектуальным правам, то в кассационном порядке дело будет рассматривать наш суд.

- Хорошо бы, наверное, именно с такого спора начать работу?

- Почему бы и нет.

- А будет ли строиться здание для вашего суда в Сколково?

- Сейчас сложно прогнозировать, хотя место там есть. Но если суд и будут строить в Сколково, то не в первую очередь. Сначала там должны построить университет и техноград, которые пока существуют только на бумаге. Плюс открытым остается вопрос финансирования – на строительство суда денег пока нет, в целевой программе развития судебной системы на период до 2018 года про нас забыли.

Разыскиваются специалисты

- Чем еще заполнены сейчас будни председателя интеллектуального суда?

- На данный момент у нас много трудностей с программным обеспечением. Мы должны в статистике дел иметь разбивку по категории объектов споров – товарные знаки, изобретения, фирменные наименования и т.д. Раньше этого не было.

Кроме того, хотим связать воедино, синхронизировать базы данных разных ведомств. В системе Роспатента сейчас есть реестры изобретений, товарных знаков, полезных моделей. Вы можете увидеть: патент был выдан тогда-то тому-то на такое-то изобретение. Нам бы хотелось большего: чтобы базы всех органов, которые связаны с интеллектуальной собственностью – судов, ФАС, Роспатента, таможни, - были интегрированы между собой. Чтобы вы открыли в реестре патент и увидели, в том числе, какие судебные споры были по нему.

Кроме того, есть общие проблемы, присущие всем судам. Например, проблема аппарата. Где взять, допустим, секретарей судебных заседаний? Зарплата у них мизерная, а требования – достаточно высокие: высшее образование. А найти человека с высшим образованием, который в Москве будет работать за 9 тысяч рублей, очень трудно.

- А почему возникли проблемы с набором судей? Новый суд не пользуется популярностью?

- Наоборот! Первый конкурс, который прошел в августе, вызвал настоящий ажиотаж – 36 человек на 20 вакансий. Но поскольку это сфера новая и сложная, к кандидатам предъявлялись строгие требования. Была задача подобрать кандидатов, с одной стороны, уже опытных, и в то же время, естественно, не предпенсионного возраста. Чтобы не получилось так, что человек только-только освоит все тонкости этих специфических дел и через пару лет уйдет в отставку.

- На этапе обсуждения законопроекта высказывались мнения, что неплохо, дескать, было бы, если судьи имели два образования. Таких найти, наверное, нереально?

- Сложно. Но у нас уже есть несколько человек с двумя образованиями – юридическим и техническим, причем достаточно неплохого уровня. Судья Васильева Т.В. получила первое образование в области теоретической механики, Рогожин С.П. – физик.

- Сколько у вас будет замов?

- Пока два. Один уже назначен. Владимир Корнеев – специалист в этой отрасли. Будучи руководителем управления публичного права ВАС РФ, он непосредственно занимался разработкой законопроекта о создании суда. И диссертация у него, кстати, была по топологии интегральных микросхем.

- Законом предусмотрено создание при суде корпуса специалистов. Они уже подбираются?

- Это одна из самых серьезных организационных проблем. Есть люди, готовые помогать суду, - известные специалисты, имеющие патенты, признанные в своих отраслях. Они готовы помогать даже за очень скромную зарплату. Но они, как правило, уже в возрасте. А специалисты должны приниматься на работу по общим правилам, установленным для госслужбы. Это значит, что человека старше 65 лет я в принципе не могу взять на эту должность.

- А что, зарплата у специалиста будет маленькая?

- Пятнадцать тысяч рублей.

- Это нереально.

- Да, даже студенты после института не готовы на такую зарплату идти. Остается только ходить и просить «за ради Бога», искать бессребреников.

- Получается, институт судебных специалистов не будет работать?

- Я надеюсь, нам все-таки организационно удастся эту проблему решить. Есть ряд экспертов, которые могли бы работать на полставки, совмещая работу в суде со своей основной – в научном или образовательном учреждении. Но опять мы натыкаемся на нормы закона о госслужбе, который требует, например, согласования места работы, сообщения ряда обязательных сведений. Это для специалистов - дополнительное обременение. Люди науки неоднозначно воспринимают эти требования. Человек работает у себя в институте, а его обязывают отчитываться, какие он деньги получил на основной работе. И это только потому, что он пришел на 15 тысяч рублей работать специалистом, помочь суду. Я думаю, мы найдем решение и этой проблемы. Потому что есть эксперты, которые готовы даже в таком режиме работать, но их не много, к сожалению.

Интеллект в цене

- Вы наверняка анализировали, что происходит с количеством споров по интеллектуальной собственности. Каковы тенденции?

- Если сравнивать 2012 год с 2011-м, то рост споров в сфере интеллектуальной собственности идет почти в два раза. При этом есть небольшое снижение дел по привлечению к административной ответственности. Но по обжалованию актов и действий Роспатента – тоже рост. Пока большинство споров – по товарным знакам. Споры в отношении патентов сравнительно немногочисленны, но исключительно сложны. И тоже имеется тенденция к увеличению их количества.

Постоянный рост в последние годы числа споров вокруг интеллектуальной собственности – это общемировая тенденция. В структуре собственности компаний доля интеллектуальной собственности постоянно возрастает, а материальные активы уходят на второй план.

Возьмите этот смартфон. Как вещь он стоит копейки, поскольку в нем ничего нет – чуть-чуть пластмассы и немного металла. Цену ему создает наполнение, то есть то, что и составляет интеллектуальную собственность, – программы, технологии, дизайнерские решения. Поэтому рост споров напрямую связан с развитием экономики и изменением системы ценностей.

- Численность судей вашего суда была рассчитана, когда шла работа над законопроектом о его создании, то есть 3-4 года назад. Будет ли штат судей увеличиваться, учитывая рост числа споров, случившийся за эти годы?

- Надо, чтобы суд заработал, и тогда к концу года мы будем точнее знать нагрузку на судей. Дело в том, что статистика по интеллектуальным спорам, сложившаяся на сегодняшний день, далеко не полностью отражает реальную картину. Целый ряд категорий споров, которые будет рассматривать Суд по интеллектуальным правам, сейчас в статистике не учитывается. Например, споры по лицензионным договорам нигде отдельно не фигурируют. В статданных есть просто споры, связанные с неисполнением договоров. Теперь эти дела пойдут в наш суд.

Целый ряд споров попадет к нам из судов общей юрисдикции. Сейчас даже сложно предположить, о каком количестве идет речь. Все прояснится к концу года, и тогда можно будет решать, хватит ли нам 30 судей.

Паршивцы делают погоду

- Выступая сегодня, вы сказали, что планируете создать при суде сильную службу медиации. Однако считается, что медиация в России так и не прижилась. Почему она вдруг заработает при вашем суде?

- Я бы не была столь категорична в оценке ситуации с медиацией в нашей стране. Я, например, довольно часто бываю в Екатеринбурге, где председатель Федерального арбитражного суда Уральского округа Ирина Решетникова этим вопросом серьезно занималась и теперь у них работает очень сильная служба медиации. Там есть такие интересные вещи, как комната примирения, есть график дежурства медиаторов в суде. И судьи говорят, что это реально помогает. Без преувеличения, медиация – это завтрашний день правосудия, и вообще – разрешения споров.

- Если стороны решили обратиться к медиатору, то он, может, и помогает, но проблема, если я правильно понимаю, в том, что люди не идут к медиаторам, так как это стоит дороже, чем пойти в суд.

- По нашим предварительным наметкам, медиаторы, которые будут дежурить и консультировать в суде, должны оказывать помощь безвозмездно.

- За счет чего же им существовать?

- В суде они будут работать на свою репутацию, имидж. Если у сторон возникает "взаимная любовь" и тяга к данному медиатору, то вне суда они смогут его на постоянной основе привлекать к разрешению спорных вопросов.

- Мне кажется, в такой ситуации стороны снова пойдут в суд, а суд их опять бесплатно направит к медиаторам…

- Почему? Стоимость судебных издержек по многим спорам намного превышает расценки медиаторов. Это уже вопрос медиаторов, насколько грамотно они будут решать вопросы ценовой политики, мы им не указ. Мы можем только сказать им: это та сфера, где вы можете нам помочь.

Сейчас есть такая тенденция - в медиацию пошли все косяком, потому что модно. У нас теперь на каждом углу по медиатору сидит.

Юрфирмы добавляют себе этот вид деятельности в перечень оказываемых услуг в надежде заработать. Но не факт, что они занимаются медиацией. Это как с третейскими судами – один-два паршивца дискредитируют всю систему.

Судьям вредно жить слухами

- Не могу не попросить вас прокомментировать слухи о грядущем, якобы, объединении системы арбитражных судов и системы судов общей юрисдикции.

- Я эти слухи последние лет семь слышу регулярно. Что могу сказать? Создание специализированной ветви экономических судов было продиктовано временем, в них была необходимость. Нужен был суд, который мог бы профессионально рассматривать споры в области предпринимательства. Несмотря на массу отрицательных мнений по поводу работы судов вообще, в адрес арбитражных судов у адвокатов, юристов негатива все-таки меньше. Все отдают должное, что специализированная система позволяет гораздо качественней рассматривать споры.

Недаром сегодня коллега из Лондона предложил провести именно на базе ВАС РФ семинар по деривативам. По этой теме во всем мире специалистов, наверное, единицы. Но у нас, в России, именно арбитражные судьи готовы воспринимать эту материю, неспециализированные судьи просто не поймут, о чем это.

Что касается конфигурации судебной системы, то это вопрос политический. С практической же точки зрения, сливать системы было бы, как мне кажется, неправильно. Я не знаю, как это должно быть устроено наверху, я не политик. Но внизу точно должна быть специализация. Иначе мы разрушим то, что хорошо себя зарекомендовало. А сломать легче, чем построить.

Вообще очень неправильно, что юридическая общественность сейчас живет слухами: будут объединять – не будут, будут переводить – не будут... Это создает нервозность, в том числе среди судей. А судей надо беречь, они и так постоянно находятся в психологически сложной атмосфере. Мое мнение: если есть у кого-то какие-то идеи по этому поводу, надо выносить вопрос на публичное обсуждение.

- Еще одна острая тема современного этапа – конкуренция юрисдикций. Перед российским правопорядком высшим руководством поставлена важная задача победить английское право. Получится?

- В этой теме тоже слишком много неопределенности. Чтобы говорить, что российское право что-то кому-то проиграло, надо посмотреть статистику, проанализировать положение всесторонне. Покажите: какие крупные российские компании идут на Запад, и какие споры они там рассматривают?

Действительно, есть общепризнанные центры, специализирующиеся на определенных категориях дел. Не секрет, что Нью-Йорк и Лондон – лидеры в рассмотрении сложных финансовых споров, в том числе связанных с рынком ценных бумаг. Поэтому неудивительно, что в контрактах компаний идут ссылки на эти юрисдикции. Но нельзя на этом основании делать вывод, что все крупные компании идут судиться туда. Я очень настороженно отношусь к подобным утверждениям.

- Пожелаем вам, чтобы лет через 5-10 признанным мировым центром по разрешению интеллектуальных споров стала Москва и Суд по интеллектуальным правам. Людмила Александровна, откройте тайну: а почему вы сняли свою кандидатуру с выборов судьи от России в ЕСПЧ? Семейные обстоятельства, как говорилось тогда, или все-таки перспектива возглавить новый суд?

- Определенные личные, семейные обстоятельства имели место, но и вторая причина тоже сыграла свою роль. Появилась возможность резко поменять сферу деятельности. Ведь человек, как известно, психологически не может работать на одном месте дольше 5-7 лет. Судья, наверное, может, но все равно он постепенно выгорает. А я проработала в ВАС РФ с момента его образования, с 1992 года, 20 лет. Не мне судить, все ли, что могла сделать в суде, сделала. Но очень хотелось чего-то принципиально нового. Ведь жизнь такая короткая, и в ней обязательно должен быть драйв!