Юристы госкорпорации "Росатом" участвуют во всех значимых российских юридических форумах последних лет. Причем речь идет не только о секциях, где обсуждается сугубо отраслевое законодательство.

В преддверии намеченного на 10-11 декабря Национального правового конгресса директор департамента правовой и корпоративной работы "Росатома" Андрей Попов рассказал РАПСИ, какими принципами руководствуется при подборе команды и контрагентов, чем инхаус выгодно отличается от консалтера и почему в свое время сам он так и не стал профессиональным музыкантом.

 

"Мы не должны выглядеть как сектанты"

- В юридической среде есть вечный спор между инхаусом и консалтингом. Но все специалисты, в конце концов, приходят к какому-то одному решению. Почему вы с некоторых пор – именно корпоративный юрист?

-  Я работал и в консалтинге, в одной из ведущих международных юридических фирм, поэтому нельзя сказать, что мне неизвестна специфика этой работы. Сравнивая консалтинг и инхаус, нельзя говорить "здесь хорошо" или "там плохо". Просто каждому свое. И в консалтинге и в инхаусе есть как свои положительные, так и свои отрицательные стороны. Их баланс примерно одинаков. Лично я для себя выбрал инхаус, поскольку мне интересны вопросы организационного развития. Это то, чего в консалтинге, как правило, нет, а в инхаусе - навалом. Это и организация деятельности департамента, методическое сопровождение, административная работа, но при этом в наличии и профессиональная, непосредственно юридическая деятельность.

Что касается проектной работы, то мне интереснее ее делать именно в качестве инхауса. Начинаешь с постановки проблемы и уже идешь до самого конца. В отличие от инхауса консультанты работают дискретно, по конкретной задаче. Возникает какой-нибудь вопрос в рамках проекта, консультанту ставят этот вопрос, но зачастую используют его втемную. Специалист такого рода даже не знает, зачем его спросили и в каком контексте. Бывают, конечно, и другие истории, когда консультант погружен полностью в проект, но это нетипичные случаи.

В консалтинге также очень сильно напрягает необходимость учета времени, потраченного на клиента. То есть критерий успешности – не реализация проекта как такового, а минуты, часы и дни. В этом вопросе у консультантов имеется диссонанс. С одной стороны, им хочется, чтобы клиенту было максимально комфортно. С другой, ничего не поделать, бизнес - надо как можно больше часов вписать в итоговый счет. При этом, думаю, большинство консалтеров меньше всего любит учитывать свое время, заниматься ненавистным заполнением форм на бумаге или на компьютере, потом сдавать все это в бухгалтерию и отчитываться перед собственным руководством, почему в итоге ты так мало вписал в счет. В инхаусе, повторюсь, этого, как правило, нет. Однако у нас есть другие истории, тоже не всегда приятные: например, связанные с обоснованиями штатной численности сотрудников.

- Какими качествами нужно обладать, чтобы стать членом вашей команды?

- Любая команда, и юридический коллектив корпорации не исключение, это сообщество личностей, которые должны, прежде всего, друг друга уважать. В свою очередь, уважение достигается степенью профессионализма. Наличие профессиональных навыков – основа основ. Если ты профессионал, то тебя и уважают как профессионала. Если тебя уважают, значит, тебя принимают в команду.

Конечно же, команда это еще и общекультурная общность. И в зависимости от культурного кода, в ней доминируют те или иные ценности. Для меня критерием успешности является достижение результата. Я исхожу из понимания, что успех компании это твой персональный успех. В этом смысле поддержка целей компании действительно является важной.

- Что еще?

- В хорошей команде люди, конечно же, должны доверять друг другу. Без доверия очень сложно представить себе какой-то положительный результат. Отсюда такие важные компетенции как честность, ответственность, инициативность, увлеченность, заинтересованность в том, что ты делаешь.

Юристы занимают особое место в любой компании. При этом у нас нет какой-то отдельной "грядки", которую мы возделываем, как, например, закупки, продажи, производство. Мы вовлечены практически во все процессы жизнедеятельности корпорации. В связи с этим мы взаимодействуем с достаточно большим количеством наших коллег. Поэтому нам не пристало выглядеть как какие-то сектанты. У юридической службы любой корпорации, с моей точки зрения, должен быть очень качественный интерфейс взаимодействия с другими подразделениями. Отсюда такие компетенции как умение ладить с людьми. Следствием умения общаться с людьми является ориентация на внутреннего клиента. Мы, конечно, не юридическая фирма, но при этом и у нас есть клиенты. И они, хоть и внутренние, оценивают нашу деятельность. В зависимости от того, как они нас оценивают, мы успешны или не успешны.

"Критерии отбора – качество и репутация"

- Есть ли разница, с кем работать – международными юридическими компаниями или российскими? Каковы плюсы и минусы?

- В последнее время грань между международными и российскими юридическими фирмами стирается. Всё больше русских компаний имеют иностранных партнеров. Я имею в виду не должность в компании, а контрагентов, которые оказывают услуги в иной юрисдикции, нежели чем российская. Во многих российских юрфирмах в штате работают иностранные юристы, которые консультируют по иностранному праву, драфтуют документы по иностранному праву. В этом смысле российские фирмы постепенно превращаются в международные компании.

С другой стороны, всё больше русских юристов работает и становится партнерами в российских офисах международных юридических фирм. И в этом смысле также уже нет какой-то большой разницы между российской и международной юридической фирмой. У нас при "Росатоме", например, производится аккредитация юридических фирм. И в этом списке есть как отечественные, так и зарубежные юридические фирмы. Определяющие критерии - качество работы и репутация.

В России мы производим аккредитацию раз в три года. Критерием здесь является наличие фирмы в международных рейтингах. Помимо этого мы проводим аккредитацию фирм по определенным рынкам. Только что закончили аккредитацию по Украине, до этого делали аккредитацию по Восточной Европе, сейчас собираемся проводить аккредитацию по Юго-Восточной Азии. В зависимости от того, куда направляется наш бизнес, мы готовим инфраструктуру для его юридической поддержки в регионе присутствия.

- Каковы основные ошибки подрядчиков, предлагающих себя?

- Я бы не хотел отвечать, потому что вопрос закупок для нас чувствителен. Секреты, как стать подрядчиком госкорпорации раскрываются, как правило, в закупочной документации, которую мы публикуем на сайте. Добавить, в общем, нечего. Для нас очень важным фактором является исполнение обещанного. Банальность, но договоры должны исполняться. Если в рамках какого-то нашего взаимодействия по проекту происходит сбой  - увеличение сроков или внеплановый рост бюджета при том, что первоначальный оговоренный объем работы не меняется - нас это разочаровывает.

- В таком случае давайте о более привычных вещах. В чем заключается нормотворческая часть деятельности вашей команды?

- На сегодняшний день система законодательства в области использования атомной энергии, в целом, сложилась. Она основана на международных конвенциях и на рекомендациях МАГАТЭ. Поэтому сегодня часто требуется своеобразный тюнинг системы, ее адаптация к изменяющимся внешним факторам.

Специалисты "Росатома", безусловно,  участвуют в развитии профильного законодательства. Например, наш план на этот год включает более 60 подзаконных нормативных актов, которые мы готовим сами. Сюда включаются как акты президента и правительства, так и, собственно, нормативные акты госкорпорации, ведь в соответствии с действующим законодательством "Росатом" вправе принимать нормативные акты по определенным вопросам. Можно говорить, что мы стоим на острие развития отраслевого законодательства. При этом активно взаимодействуем с нашими коллегами из Российской Академии наук, Института законодательства и сравнительного правоведения, других институтов, занимающихся вопросами права.

"Обоснованная жесткость необходима"

- Бывали ли в последние годы моменты, когда вас критиковали?

- Разумеется. Я уже четыре года работаю в "Росатоме", и критика, в основном, звучала из-за излишней жесткости при принятии решений. Но если посмотреть на ситуацию беспристрастно, в условиях ограниченного временного ресурса, как мне кажется, бывают такие ситуации, когда нет возможности долго дискутировать. Надо действовать, принимать решения. В этом смысле жесткость необходима, она предсказуемо вписывается в канву принятия решения.

- Что в профессиональном плане любите делать больше всего?

- Разброс очень широкий, трудно выделить что-то одно. Нравится периодически что-то самому исследовать. Учитывая, что я прошел путь от младшего юриста до руководителя юридической службы, и параллельно уже много лет  занимаюсь преподавательской работой, конечно, имеется исследовательская жилка. Одновременно с этим очень интересно общение с людьми, переговорный процесс, выработка решений, брейнсторминг, когда сталкиваешься с новыми проектами. Мы очень часто делаем вещи, которые до этого вообще никогда никем не делались. Скажем, захоронением радиоактивных отходов вряд ли кто-нибудь, кроме нас, когда-либо занимался с точки зрения юриспруденции в России. Поскольку законодательство по многим специальным вопросам  развивается только сейчас, часто сидишь и думаешь, как бы все половчее устроить.

- Вы – частый гость профильных конференций. Какой форум выделите в первую очередь?

- Наверное, это будет Санкт-Петербургский юридический форум. Я считаю его одним из глобальных достижений страны, большое спасибо организаторам. Это наиболее представительный форум, как мне кажется, и в мировом масштабе. Очень широкий охват тем, уникальная возможность общения. Что касается прочих мероприятий, то представителей "Росатома" постоянно приглашают поучаствовать во всевозможных корпоративных встречах, которые проводят юридические фирмы. В свою очередь, юридические фирмы проводят на наших площадках обучающие мероприятия, воркшопы,  посвященные различным вопросам. Такое взаимовыгодное сотрудничество интересно всем и им и нам.

"Мечты и фантазии – не для нас"

- Что для вас профессия юриста – расчет, стечение обстоятельств или, может, генетика?

- Мой отец - юрист, поэтому уместно говорить, скорее, о трудовой династии.  Так что однозначно не расчет. Любой разговор о генетике надо начать с того, что отношение к юристам и юриспруденции в обществе очень специфическое. Если вкратце, юристов недолюбливают, может быть в связи с тем, что часто их заработок на хлеб это чужие проблемы. И чем проблема больше, тем доход юриста выше.

При этом профессия юриста, да и вообще юриспруденция - не нечто сакральное. Большое количество народа получает юридическое образование и потом находит себя в правоведении. Тем не менее,  какая-то предрасположенность именно к этой профессии, безусловно, существует.

Сложно также не согласиться с часто высказываемым мнением о том, что юридическое образование – прежде всего ментальность, определенный склад ума. У всех юристов очень сильно развито левое полушарие головного мозга. Мы очень рациональные люди. Зачастую в основе наших решений лежит логика, анализ. Юристы умеют красиво говорить, логично строить предложения. При этом для меня всегда было загадкой, почему юристы не дружат с цифрами: ведь левое полушарие отвечает, в том числе, и за математику. Ну и, соответственно, юристы всегда думают последовательно, пошагово.

Есть и обратная сторона медали: зачастую у юристов достаточно слабо развита эмоциональная сфера. Мечты и фантазии – не для нас. В этом смысле юридическая профессия не всем показана. Люди, у которых скорее развито правое полушарие, чересчур эмоциональные, предрасположенные к какой-то творческой деятельности, могут оказаться в чужой среде и вопреки собственной природе станут мучиться. У меня же все происходило достаточно гармонично, то есть развитие левого полушария и профессиональный выбор совпали.

- Когда вы поняли, что хотите стать юристом?

- Это произошло довольно поздно, ближе к окончанию вуза. Когда я поступил на юридический факультет,  не было понимания, что стану юристом.  Скорее были другие представления о будущей профессии. Я вообще-то собирался стать профессиональным музыкантом.

- На чем можете сыграть?

- На многих инструментах. Закончил музыкальную школу по классу скрипки, потом - музыкальное училище по классу саксофона, позднее играл на контрабасе.

- Кто для вас является примером в юридической профессии и на кого следует равняться сейчас молодому поколению юристов?

- Не хотелось бы выступать в роли зануды, который указывает, на кого надо равняться. Буду говорить только за себя. Так вышло, что профессиональные ориентиры сложились еще с институтских времен. Это профессура Санкт-Петербургского госуниверситета, те имена и фамилии, которые на слуху у всех. Кафедра гражданского права - Егоров, Сергеев, Толстой. Кафедра предпринимательского права -  Попандопуло. Это научный руководитель по моей диссертации Вера Сергеевна Шишкина.

Когда заканчиваешь факультет и только начинаешь погружаться в профессию, многое воспринимается в диковинку. Поэтому равняешься, естественно,  на первых боссов. В моем случае это Наталья Рассказова. Сегодня она возглавляет кафедру гражданского права СпбГУ, а в свое время была руководителем правовой службы BNP-Dresdner Bank в Петербурге.