Предложение Дмитрия Медведева заменить институт понятых технической фиксацией доказательств выглядит как игра ва-банк. Принятое за полгода до выборов нового президента знаковое решение действующего главы государства в его именном реформаторском проекте может стать поворотным моментом в процессе обретения российской полицией нового лица.

Правоохранительные органы России получают шанс утвердиться на европейской колее развития, однако с не меньшей вероятностью данная инициатива рискует спровоцировать неподконтрольный обществу и власти правовой беспредел. Войдет ли Медведев в историю как реформатор работы МВД, либо же проект четырехлетки будет профанирован, во многом зависит от того, кто возьмет на себя функции понятых.

Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

На встрече с руководящим составом МВД президент РФ отметил, что институт понятых сложился, когда не было других способов фиксации доказательств. По его словам, необходимо определить, по каким категориям дел присутствие понятых не требуется, а где их необходимо сохранить.

К примеру, уже сегодня вполне можно обойтись без понятых при оформлении ДТП, когда факт нарушения правил дорожного движения фиксируется камерами наружного наблюдения. То же относится и к ограблению в магазинах, банках и прочих местах, оборудованных такими видеокамерами. Скоро большинство машин ГИБДД будет оснащено видеокамерами, охватывающими и подходы к машинам сотрудников, и их салоны.

Формально ничего революционного в заявлении Медведева не содержится. В законе давно прописано правило, позволяющее обойтись без понятых, при наличии материалов, в которых зафиксирован факт преступления (к оным можно отнести съемку мобильным телефоном, фотоснимки).

Поэтому, логичным будет предположить, что президентская инициатива направлена на оживление действующих, однако почти невостребованных, правовых норм. В таком случае, показания понятых будут фигурировать не как основные, а в качестве поддержки к фиксирующим средствам.

Ведь большинство экспертов сходится на том, что истинная проблема вовсе не в анахроничности института понятых как такового, а в том, насколько плохо он организован, заброшен. Излишне распространяться о том факте, что зачастую в роли понятых у нас выступают неграмотные люди, имеющие крайне смутное представление о своих правах и обязанностях. Поэтому их участие в досмотре места преступления оказывается формальным (и сводится к росписи в указанной полицейским графе) – и это в лучшем случае. В худшем же понятые становятся соучастниками преступления.

Устоявшееся ныне пренебрежительное отношение к роли понятых в судебном процессе превратило данный институт в коррупционный инструмент. Далеко не редки случаи, когда сотрудники МВД используют в качестве понятых студентов юридических вузов, проходящих практику в правоохранительных органах (а также других зависимых от полиции людей). Были случаи, когда наиболее эффективные понятые аттестовывались и переходили на службу в МУР.

В этой связи вспоминается громкое дело офицеров МУРа (в СМИ оно проходило как дело "оборотней в погонах"), которые задерживали невиновных граждан, подбрасывая им оружие и боеприпасы. Наличие улик подтверждала бригада "штатных понятых" - сотрудников ЧОП, фактически принадлежавшего этим же активистам правоохранительных органов.

Предположительно, цифровая видеокамера должна будет лишить таких нерадивых защитников правопорядка пространства для махинаций: ведь она, по задумке, регистрирует время, в течение которого проводятся следственно-оперативные мероприятия, и их последовательность.

Парадокс гордиева узла

Важно понять, что выбор изменения статуса понятых в качестве краеугольного этапа реформы МВД был совсем не случаен. В профессиональном сообществе разговоры о необходимости реформы этого института идут уже давно. Так, например, летом этого года Межрегиональная коллегия адвокатов города Москвы выступила с инициативой внесения в УК РФ поправок, направленных на совершенствование процедуры участия понятых в следственном процессе.

Предлагалось дополнить имеющиеся в УК нормы запретом на привлечение в качестве понятых сотрудников, работающих на основании трудовых договоров со следственными органами, а также лиц, проходивших практику или стажировку в органах исполнительной власти или оказывающих им содействие на гласной или негласной основе.

Главная ценность адвокатского проекта, пожалуй, заключалась в запрете понятым уклониться от явки по вызовам в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, а также разглашать данные предварительного расследования. В случае уклонения от явки в суд без уважительной причины понятых предлагалось подвергнуть приводу, а за отказ от дачи показаний, за ложные показания или разглашение данных расследования распространить на них уголовную ответственность.

Ожидалось, что соответствующий законопроект поступит на рассмотрение Госдумы до конца 2011 года. Однако президент опередил инициативу адвокатов. Тем не менее, тот факт, что Медведев выбрал для придания динамики реформе МВД проблемные точки, указанные стороной защиты, по идее, должен подтверждать правозащитный характер перемен.

Проблема в том, что решительное ускорение реформы института понятых (а именно, почти полный отказ от их помощи вместо постепенного усовершенствования работы института путем поправок в законы) повышает риск коллапса имеющейся системы работы МВД еще до того как будут созданы новые, альтернативные методы. Таким образом, разрубив гордиев узел, мы можем лишиться всех нитей контроля над правовой ситуацией в стране.

Модернизация работы госорганов с помощью новых технологий в России идет с большим скрипом практически во всех сферах. Как заявила "Новым Известиям" судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова: "Мы никак не можем договориться о том, чтобы вести аудиозапись в суде, а тут какие-то сверхидеи с видеокамерами".

В условиях невысокой технологической грамотности населения, пробелов в законодательстве, а также низкого качества самой техники, отказ от человеческого фактора в пользу цифрового создает опасные конкурентные преимущества наиболее обеспеченным сотрудникам органов, которые зачастую и являются коррупционерами.

Фактически обладатель камеры, на данном этапе, окажется свободен от контроля по ее использованию. По словам адвокатов, материальные доказательства этого тезиса уже сегодня легко можно обнаружить в некоторых судах: низкое качество видеозаписей позволяет оправдывать правонарушителей, а сомнительная подлинность видеоматериалов – наказывать невиновных.

Технология изготовления фальшивой записи с указанием любого времени и любой последовательности событий с помощью двух цифровых видеокамер давно и широко вошла в массы.

Поэтому нельзя игнорировать явственную угрозу, что полная ликвидация такого серьезного сдерживающего фактора, как понятые, приведет лишь к формализации процесса поиска доказательств. Ведь сейчас у защиты, в крайнем случае, остается возможность поймать на лжи понятого или сотрудника следственных органов непосредственно на судебном процессе. При отсутствии понятых, не останется повода даже для формального протеста против сфабрикованного дела.

Кроме того, не стоит забывать, что отстранение от участия в работе МВД понятых ликвидирует одну из последних щелей, через которые простые граждане могли контролировать работу правоохранительных органов. Таким образом, загоняя зародыш гражданского общества в глухую кладовку, можно обречь его на хроническую рахитичность.

Дежурные понятые в роли коронеров

Идеальным решением проблемы в таком контексте стало бы внедрение такой технологии для фиксации доказательств, повлиять на режим работы которой сотрудники правоохранительных органов были бы не в силах.

Например, запрограммировать процесс видеозаписи, производимой на камеру полицейского, таким образом, чтобы она сразу же сохранялась в центральной базе данных, из которой будет невозможно ничего удалить.

Впрочем, вполне можно обойтись и без ликвидации понятых как института. Большая часть предъявляемых им ныне недостатков (таких, как низкая квалификация, дефицит кандидатов в позднее или очень раннее время, нежелание стоять на морозе и пр.) довольно легко решается путем введения системы т.н. дежурных понятых (по аналогии с системой народных заседателей).

Причем дежурным понятым можно и вовсе придать официальный статус. Именно здесь мы и приближаемся к разгадке, почему во всех развитых странах мира (Германии, Франции, Канаде, Японии, США, Китае и др.) запрещен допуск посторонних на место преступления, однако особого своеволия в обращении с доказательствами за полицейскими не замечается.

Возможно, причина в том, что в гражданских понятых нет никакой потребности, поскольку их функцию выполняют различные специалисты узкого профиля. Такие как, например, коронеры. В США, как только человек умирает, засвидетельствовать смерть первым приезжает коронер – именно он должен определить, была ли смерть однозначно естественного характера, либо же имеются подозрения в том, что произошло убийство или самоубийство.

В России никаких аналогов институту коронеров не существует, благодаря чему, по словам экспертов (демографов, криминалистов, адвокатов), едва ли ни треть убийств у нас не фиксируется и проходит под грифом "несчастный случай с неизвестными намерениями".

Только при наличии системы такого рода специалистов, в ежедневном порядке фиксирующих насильственный характер смерти человека, определяющих происхождение наркотиков и оружия (что хотя бы не позволит подбрасывать одни и те же образцы раз за разом), устанавливающих специальные видеокамеры и в онлайн-режиме обрабатывающих полученные с них данные и т.д. и т.п. Только при наличии сети таких узкоспециализированных профессионалов, потребность в понятых отпадет сама собой.

А  начать формировать такую сеть проще всего с помощью профессиональных юристов (медиков, программистов). При статусе дежурных понятых, и соответствующей оплате труда, они могут выполнять все вышеуказанные функции, и постепенно формировать в России культуру узких специалистов правовой сферы.