Сергей Феклюнин, РАПСИ

Законопроект о поправках в Гражданский кодекс предусматривает модернизацию всех его четырех частей, в том числе последней, "отвечающей" за интеллектуальную собственность. От поправок ждали, в частности, обширного нового регулирования отношений в Интернете, поскольку "виртуальная реальность" все сильнее вторгается в реальный гражданский оборот и все чаще становится предметом судебных разбирательств.

Однако новации в этой сфере оказались весьма скромными. Само слово "Интернет" в законопроекте встречается всего 17 раз. Самым "радикальным" новшеством стало предложенное разработчиками определение термина "интернет-сайт". Плюс из судебной практики перекочевали в проект нормы об ответственности провайдеров. А также предлагается расширить толкование смежных с темой Интернета норм об открытых лицензиях. На этом, собственно, нововведения и заканчиваются. Между тем, опрошенные РАПСИ эксперты полагают, что назрели куда более решительные перемены.

Определение интернет-сайту разработчики законопроекта дали как-то мимоходом. В статье о правах авторов производных и составных произведений они решили расширить перечень составных произведений и к антологиям, энциклопедиям, базам данных, атласам и прочим подобным добавили интернет-сайты. В связи с чем понадобилось определить данную, нигде ранее в Кодексе не встречающуюся сущность.

Формулировка предложена такая: "Интернет-сайтом является представленная в объективной форме совокупность самостоятельных материалов, систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть размещены в сети Интернет".

По словам партнера юркомпании Goltsblat BLP Елены Трусовой, определение получилось из разряда классического: "Веревка есть вервие простое". Оно не отражает главных технических особенностей сайта, состоящих в наличии внутренней структуры, позволяющей перемещаться между страницами навигации и т.д. И в таком виде может быть использовано для обозначения практически любой совокупности информационных материалов.

"Это определение, как мне кажется, будет уточняться по мере накопления правоприменительной практики. Пока же оно особо ничего не дает, кроме того, что законодатели признали существование такой особой информационной среды, как Интернет, и то, что в этой среде есть интернет-сайты", - считает Трусова.

Посредники могут не беспокоиться

В законопроекте появляется еще один новый термин – "информационный посредник", используемый в качестве синонима  понятию "интернет-провайдер". А сам Кодекс предлагается дополнить отдельной статьей "Особенности ответственности информационного посредника". Выделяются информпосредники двух видов: осуществляющие передачу материала и предоставляющие возможность размещения материала в сети Интернет.

И те, и другие при наличии вины должны нести ответственность за нарушение интеллектуальных прав. При этом в проекте особо оговариваются случаи освобождения провайдеров от ответственности.

Так, "передающий" информпосредник не отвечает за нарушение интеллектуальных прав, если он никак не изменял передаваемую информацию, а также «не знал и не должен был знать о том, что использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицом, инициировавшим передачу материала", является неправомерным.

"Размещающий" информпосредник не отвечает, если он "не знал и не должен был знать", а также при условии, что он своевременно принял необходимые и достаточные меры по устранению последствий нарушения интеллектуальных прав.

Нормы, предложенные в ГК РФ, несколько отличаются от правовой позиции Высшего арбитражного суда, выработанной при рассмотрении прецедентных дел "Мастерхоста" и "Агавы-софт".

В постановлении по последнему спору, например, говорилось, что провайдер, а также владелец соцсети или файлообменника (границы между ними ВАС не проводил), не отвечает на нарушение авторских и смежных прав при наличии четырех условий: он не инициировал передачу информации, не выбирал ее получателя, не влиял на ее целостность и принял превентивные меры по предотвращению нарушения исключительных прав.

В качестве превентивных мер, подсказал ВАС, судом может быть признано установление провайдером ограничения объема и доступности размещаемой информации, наличие в пользовательском соглашении обязанности пользователя соблюдать законодательство и безусловного права провайдера удалить незаконно размещенный контент.

У экспертов двойственные впечатления от предложенных норм. "С одной стороны, ответственность ввели, но с другой – какой-то реальной возможности привлечения провайдеров  ответственности не появилось. Слишком много оговорок, позволяющих ускользнуть от ответа", - отмечает Елена Трусова.

Она полагает, что наш законодатель со временем откажется от доктрины "не знал и не мог знать" и придумает какие-то другие критерии для оценки действий провайдеров. Даже в постановлении ВАС по делу "Агавы-софт" таких критериев больше.

"Сейчас все интернет-порталы начнут вывешивать правила поведения, где будут звучать такие презумпции: мы не обязаны контролировать содержание информации пользователей, мы не отвечаем, у нас нет технической возможности. И, ссылаясь на это, будут говорить: а мы не знали и не должны были знать", - предполагает Трусова.

Ни слова о доменах

Старший юрист юркомпании Noerr Виктор Гербутов тоже не совсем удовлетворен объемом поправок, касающихся правоотношений в Интернете. Эксперт, к примеру, отмечает, что проект практически не затрагивает регулирования вопросов, связанных с регистрацией и администрированием доменных имен.

"Учитывая, что многие такие вопросы (в частности, об основаниях ответственности администраторов доменов и способах защиты исключительных прав в доменных спорах) уже получили решение на уровне ВАС РФ, их отражение в проекте представлялось бы закономерным и правильным", - полагает Гербутов.

В настоящее время согласно сформировавшейся судебной практике ответственность за информацию, размещенную на сайте под доменом, по общему правилу, несет администратор домена. Однако в проекте поправок в ГК об ответственности администраторов ничего не сказано.

Вместе с тем, по мнению Гербутова,  понятие «информационного посредника» сформулировано в законопроекте недостаточно точно, так как в определенных случаях вполне обычный администратор домена может подпадать под указанное в проекте определение - например, когда администратор домена по договору передает право размещения информации под доменом третьему лицу.

"Если проект в указанной части будет принят, недобросовестные администраторы доменов могут пытаться уйти от ответственности, в частности, заключив соглашения с третьими лицами, якобы об использовании домена такими третьими лицами", - предполагает юрист.

При этом привлечение к ответственности нарушителей существенно затруднится хотя бы потому, что сведения об администраторе домена носят относительно публичный характер – их можно получить, в частности, у регистратора домена, а сведения о третьих лицах, фактически использующих домен, будут известны только администратору.

Сам Виктор Гербутов представлял в российском арбитраже интересы известных швейцарских часовых компаний Longines, Rado и Tissot в споре с киберсквоттерами. Часовщики требовали запретить администратору доменов longines.ru, rado.ru и tissot.ru использование этих доменов, а также признать такое использование нарушением своих прав на товарный знак. Во всех трех случаях администратором была офшорная компания с российскими корнями Holmrook Limited, которой на тот момент принадлежало еще 380 доменных имен.

Швейцарские компании в итоге, а точнее – пока на уровне апелляционной инстанции, выиграли все процессы, но без приключений не обошлось. Так, суд первой инстанции отклонил иск по бренду Tissot, поскольку посчитал, что он предъявлен к ненадлежащему ответчику. В ходе разбирательства выяснилось, что Holmrook Limited ранее безвозмездно передала права администрирования некоему Николаю Михайлюкову.

Суд апелляционной инстанции это решение отменил. Во-первых, суд установил, что Михайлюков является гендиректором фирмы, учрежденной Holmrook Limited. Во-вторых, суд признал, что сам факт приобретения ответчиком прав на доменное имя tissot.ru является актом недобросовестной конкуренции, поскольку у Holmrook Limited не было каких-либо законных прав и интересов в отношении этого доменного имени и не было согласия правообладателя товарного знака на его использование. А результатом действий оффшорной компании стало создание препятствий Tissot AG для размещения информации о ней и ее товарах в домене .ru российской зоны Интернета.

Проблемы с доменом в России возникли даже у крупнейшей IT-корпорации Microsoft. Она владеет правами на бренд Windows в классе товаров, связанных с компьютерной техникой, но не может зарегистрировать на свое имя домен windows.ru, потому что он занят российским предпринимателем, который раньше, по сообщениям СМИ, торговал окнами.

Спор прошел первую инстанцию, но суд вынес неоднозначное решение: запретил ответчику-предпринимателю использовать товарный знак Windows в домене windows.ru, но только для ограниченного круга товаров. А именно тех, в отношении которых с 1992 года действует приоритет Microsoft, - фотографические, кинематографические аппараты, магнитные носители информации, диски звукозаписи, оборудование для обработки информации и ЭВМ и т.д.

Получается, предприниматель и дальше сможет использовать домен для продажи окон. Но как тогда это согласуется с позицией судов по искам швейцарских часовщиков? В настоящее время доступ к спорному домену заблокирован, и можно не сомневаться, что разбирательство в суде продолжится.

Как видно хотя бы из этих примеров, правоотношения, связанные с регистрацией и администрированием доменов, ждут своего подробного регулирования. Причем подобных дел в судах становится все больше.

Провайдеры будут отвечать

Остается, правда, один концептуальный вопрос: а кто вообще должен отвечать за нарушение авторских прав в Интернете – пользователь, разместивший нелегальный контент, администратор (владелец) ресурса, где этот контент появился, или провайдер, доставляющий контрафакт до потребителя?

"С юридической точки зрения, пользователя-нарушителя привлечь было бы логичнее всего, но интерес истца в таких спорах заключается не в том, чтобы некому индивидууму создать сложности и проблемы. Юрлица заинтересованы, прежде всего, в возмещении убытков, причем в крупных размерах", - говорит Елена Трусова.

А преследование пользователей может иметь разве что устрашающий эффект: привлекли к ответственности нескольких активных нарушителей – остальные, может быть, испугаются и не станут нарушать закон. Но в нашей стране такое решение проблемы приведет скорее к обратному результату.

Достаточно вспомнить дело против Александра Поносова, директора сельской школы, в которой обнаружили пиратские компьютерные программы. Возмущение в обществе было вызвано тогда разными нюансами, но на сторону правообладателя точно никто не встал. Потому что для большей части нашего общества Интернет – это территория свободы, а авторское право – выдумка акул империализма, чтобы зарабатывать деньги на бедных юзерах. Так что компании, преследуя нарушителей-пользователей, несут репутационные издержки.

"Вопрос в данном случае не только правовой, он комплексный – экономико-правовой", - полагает Трусова.

Таким образом, идеологически проблема ответственности за интернет-нарушения на мировом уровне, скорее всего, решена: наряду с нарушителями-гражданами и даже в большей степени будут отвечать компании, создающие условия для нарушений и оперативно не устраняющие нарушения. То есть, языком поправок в ГК, информационные посредники – передающие и размещающие.

Эксперты отмечают такой тренд: если 3-4 года назад можно было услышать от бизнеса точку зрения, что пиратство в сети – это своего рода дополнительная реклама и что человек, прочитавший книжку в Интернете, потом ее купит, так как читать с экрана неудобно, то сейчас подходы меняются: крупные медиа-  и кинокомпании хотят сами зарабатывать деньги через Интернет. А как это сделать, если практически любой интеллектуальный продукт можно скачать совершенно бесплатно?

Очевидно, что крупный бизнес будет все больше денег вкладывать в борьбу с пиратством. И, скорее всего, этот процесс будет сопровождаться ужесточением правового регулирования. В том числе и в России, где предложенные поправки в ГК, касающиеся сферы Интернета, выглядят пока весьма либеральными.

Открытые лицензии

Важной новацией, предлагаемой в действующий ГК, - и тоже находящейся, если можно так выразиться, в противотренде - старший инвестиционный юрист «Роснано» Виталий Калятин считает урегулирование института свободных, или открытых, лицензий.

Статью о лицензионном договоре на использование объектов интеллектуальной собственности разработчики законопроекта предлагают дополнить отдельным пунктом, регулирующим отношения между пользователями компьютерных программ и их правообладателями. Эту тему периодически поднимает президент Медведев при общении с блоггерами и журналистами. В законопроекте она реализована в форме лицензионного договора, заключаемого в упрощенном порядке.

"Упрощенный порядок открытой лицензии состоит в том, что потребитель может не заключать письменный договор. Признается, что у вас возник договор после совершения вами определенных действий. Например, в том случае, если вы скачиваете какое-то произведение с сайта", - пояснил РАПСИ Калятин.

Условия такого лицензионного договора, являющегося договором присоединения, могут быть изложены, например, на сайте, с которого производится скачивание,  или на упаковке компакт-диска. А предметом договора является право использования компьютерной программы, экземпляром которой правомерно владеет пользователь.

"Начало использования таких программы или базы данных пользователем, как оно определяется этими условиями, означает его согласие на заключение договора. В этом случае письменная форма договора считается соблюденной", - говорится в проекте поправок.

Также в проекте подробно прописаны нормы, регулирующие отказ правообладателя от принадлежащих ему прав на интеллектуальную собственность. Правообладатель может сделать заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащий ему результат интеллектуальной деятельности на определенных им условиях и в течение указанного им срока. Если срок в заявлении не указан, считается, что он составляет 5 лет.

Свое заявление правообладатель должен подать в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности (Роспатент) для размещения его на официальном сайте. После этого любое лицо вправе использовать объект интеллектуального права на указанных условиях.

Участники обсуждения поправок в ГК на этапе, предшествовавшем внесению законопроекта в Госдуму, сетовали, что четвертой части кодекса в дискуссии места уделялось недостаточно. Возможно, в парламенте ситуация изменится: скажем, хорошо предварительно проработанные нормы о юрлицах пройдут как по маслу, а авторское право станет предметом ожесточенных баталий. Тем более что обсуждение законопроекта начнется на следующий день после отмечаемого 26 апреля Всемирного дня интеллектуальной собственности. Но если серьезно, жаркая дискуссия по четвертой части  возможна лишь в том случае, если депутаты решать обсудить не только то, что предлагается в проекте, но то, чего в нем пока недостает.