Отсутствие возможности участвовать в выборах должно учитываться судами при определении размера компенсации за незаконное уголовное преследование, считает Верховный суд РФ. Высшая инстанция также ещё раз подчеркивает, что если уж суд пришёл к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, то её сумма должна быть адекватной и реальной.

«В противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам», - говорится в определении.

Суть дела 

ВС рассмотрел дело жителя Курганской области, против которого в течение двух с половиной лет то возбуждали, то прекращали уголовные дела. В конце концов в его действиях не установили состава преступления и бывший обвиняемый обратился в суд за компенсацией 4 миллионов рублей за длительное уголовное преследование. Однако Курганский городской суд удовлетворил иск частично, взыскав в пользу заявителя всего 50 тысяч рублей - меньше 2 тысяч за каждый месяц нахождения под следствием или судом. 

Суд первой инстанции, с которым согласились суды апелляционной и кассационной инстанций, исходил из того, что в результате незаконного уголовного преследования и применения процессуальных мер принуждения были ограничены права истца на свободу передвижения, выбор места пребывания, ограничены трудовые права, его участие в общественной жизни, в связи с чем истцу причинены нравственные страдания и имеются основания для компенсации морального вреда. 

При определении размера компенсации суд указал, что учитывает обстоятельства уголовного преследования, инкриминируемое истцу преступление, длительность предварительного расследования, длительность периода применения мер процессуального принуждения, личность истца, степень испытанных им нравственных страданий.

Позиция ВС

ВС считает, что при определении размера компенсации необходимо учитывать и ущерб деловой репутации человека, которого необоснованно обвинили в преступлениях. 

Он напоминает, что такая позиция отражена в постановлении Пленума: моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2 постановления №10 от 20 декабря 1994 года).

«Размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований», - указывает ВС.

Высшая инстанция ссылается и на практику Европейского суда по правам человека: не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство, нравственное страдание и тоску, поэтому национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения (постановление от 18 марта 2010 года по делу «Максимов против России»). 

Таким образом, судам в каждом случае необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, поясняет ВС. 

Между тем в данном деле выводы судов не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения её размера, а также разъяснениям Пленума, считает ВС.

«Суд при определении размера компенсации морального вреда (50 000 рублей) не учёл длительность уголовного преследования (более 2 лет и 6 месяцев), невозможность в течение этого периода участвовать в выборах в депутаты Курганской областной Думы, в выборах Главы города Щучье, что существенно ограничило права истца, отразилось на его общественно-политической деятельности, в то время как (истец) являлся членом территориальной избирательной комиссии Притобольного района Курганской области с правом решающего голоса.

Между тем указанные обстоятельства какой-либо оценки суда не получили», - отмечает ВС.

В связи с чем он направил дело на новое апелляционное рассмотрение в Курганский областной суд.

Алиса Фокс