Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило архивные материалы*, свидетельствующие о геноциде граждан СССР.

Обвинитель Смирнов раскрывает перед трибуналом новую страницу гитлеровского изуверства – наказаний и пыток. Он передает суду документы, являющиеся инструкциями фашистских главарей относительно методов наказания и способов пыток арестованных и подозреваемых. Даже изощренное воображение садистов не могло бы придумать таких страшных и утонченных пыток, которые с такой аккуратностью расписаны немцами по пунктам и параграфам. Спрос на эти инструкции, видимо, был настолько велик, что гитлеровцы напечатали их типографским способом. Выламывание рук, избиение резиновыми плетками и проволокой, сдирание ногтей с пальцев жертв, вырывание волос и прочее были не самыми последними средствами в арсенале фашистских палачей. На службу палачам немцы поставили новейшие достижения техники, используя электричество.

Свидетель Крапивный, режиссер кинохроники, побывавший в застенках гестапо, показал, что он подвергался пыткам на электрическом стуле. «Следователь, - показывает Крапивный, - включал стоявший на столе реостат и, когда подследственный не так отвечал на вопрос, как того хотел следователь, рукоятка реостата безжалостно шла на напряжение. Тело подследственного начинало дрожать, а глаза вылезали из орбит». В другом случае, показывает Крапивный, «подследственного подвешивали назад руками к потолку и начинали его крутить вокруг собственной оси. Покрутившись таким образом до 200 раз, висящий на веревке подследственный раскручивался с бешеной скоростью в обратном направлении. В этот момент палачи с двух сторон били его резиновыми палками. Человек терял сознание не только от бешенного вращения, но и от побоев».

Массовое уничтожение мирных граждан

Обвинитель Смирнов переходит к представлению материалов о массовом уничтожении немцами советских граждан.

- Массовое уничтожение мирных жителей Советского Союза и стран Восточной Европы, - говорит Смирнов, - осуществлялось немецко-фашистскими преступниками повсеместно и, как видно из официальных распоряжений и донесений об исполнении казней, проводились в целях:

1) физического устранения тех слоев населения, которых они считали способными к сопротивлению;

2) по расовым мотивам, т.-е. для реализации человеконенавистнической расовой «теории»;

3) в виде репрессий;

4) якобы «для борьбы с партизанами».

Обвинитель поясняет, что партизан немецкие фашисты не могли ни поймать, ни уничтожить, и поэтому всю тяжесть репрессий они обрушивали на мирное население. При этом с особой жестокостью и изощренностью гитлеровцы казнили детей. Применение особо мучительных способов уничтожения детей было одной из наиболее отвратительных особенностей гитлеровского террористического режима на временно оккупированных территориях Советского Союза.

Обвинитель представляет трибуналу документы о наиболее кошмарном преступлении немцев – массовых убийствах детей. Он предъявляет показание свидетеля Беспалова, который рассказывает о чудовищной расправе, учиненной немцами над женщинами и детьми. Беспалов видел, как «в лесопарк было привезено на 10-12 автомашинах до 300 девушек и женщин с детьми… Гестаповцы вырывали у них детей, хватали их за ноги или руки и живыми бросали в ямы. А когда матери бежали за ними к яме, их расстреливали в спину».

Обвинитель оглашает также показания свидетелей Петренко и Горбачева, которые видели. Как немцы бросали в овраг грудных детей и закапывали их живыми вместе с убитыми и ранеными родителями, было заметно как слой земли шевелился от движения еще живых людей.

Обвинитель подчеркивает, что это беспощадное уничтожение детей являлось системой, рассчитанной не только на устрашение мирного населения, но составлявшей часть общей гитлеровской политики уничтожения славянского населения. «Дети, - говорит тов. Смирнов, - не просто разделяли участь своих родителей. За частую так называемые «акции» немцев обрушивались непосредственно на них. Дети насильственно отделялись от родных, сосредоточивались в одном месте, а затем уничтожались». 

Фактами, приведенными в ноте Народного Комиссара Иностранных Дел от 27 апреля 1942 г., а также из сообщений Чрезвычайной Государственной Комиссии, обвинитель показывает, что немцы подвергали детей и подростков самым зверским пыткам. Затем он предъявляет суду немецкий документ, озаглавленный «Обращение с беременными женщинами не немецкой национальности», который неопровержимо доказывает, что немцы пытались насильственными средствами ограничить рождаемость не немецкого населения. Для достижения этой цели они не останавливались ни перед какими зверскими мерами. В этой директиве имеется прямое указание на желательность уничтожать детей не немецкой национальности до их регистрации.

(Известия, 17, 19, 20 февраля 1946 г.)