Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило* архивные материалы, свидетельствующие о геноциде граждан СССР.

Ленинград, 30 декабря. (ТАСС). На вечернем заседании начался допрос свидетелей. Их показания рисуют картину жестокого произвола гитлеровцев, массовых убийств, грабежей и насилий над мирными советскими гражданами на территории Ленинградской области.

Свидетель В. Ф. Федоров – 58-летний колхозник деревни Ростково, Новосельского района, рассказывает о расправе немцев с жителями деревни. Утром 23 декабря 1943 года, когда трудоспособные крестьяне были угнаны на работу, немецкие каратели подожгли Ростково с нескольких концов. Женщин, стариков и детей они загнали в большой сарай и заживо сожгли. Так погибло 64 человека, в том числе 33 ребенка. У свидетеля в это утро погибла вся семья: жена, невестка и четырехлетняя внучка.

О зверствах немцев в деревне Замошье, Карамышевского района, дает показания свидетельница Н. П. Филиппова. Здесь немцы в феврале 1944 года с неслыханной жестокостью расправились с теми, кто отказался уйти в Германию. Выгнав женщин, детей и стариков из домов и землянок, гитлеровцы открыли по ним огонь из автоматов. Было убито и замучено 24 человека. Жителю деревни Модесту Захарову немцы изуродовали лицо ножевыми ранами, голову расплющили.

Свидетель В. И. Пакулин показывает, что 18 февраля 1944 года группа немцев, согнав на площадь перед церковью жителей деревни Заполье, Плюсского района, открыла по ним стрельбу, 35 человек было убито, 15 – тяжело ранено. При этом погибло 12 детей.

Свидетель показывает также, что немцы грабили имущество мирных жителей, угоняли скот. Только из деревень Скорицы, Подгорье, Заплюсье, Замощье, Милютино и Староверский Луг было угнано более 400 коров и 35 лошадей.Свидетель опознает в подсудимом Зоненфельде одного из участников кровавой расправы в деревне Заполье.

О немецких зверствах в деревне Пекалиха и в поселке Карамышево дают показания свидетельницы Н. П. Цветкова и В. Л. Егорова.

Свидетель Я. К. Кузьмин из деревни Мачково, Порховского района, в котором немцы сожгли все дома, а многих жителей расстреляли, опознает участников этой расправы – подсудимых Герера и Скотки. 

О методическом сожжении поселка Струги Красные и планомерном истреблении мирного населения показывает суду 58-летний свидетель П. Е. Астафьев.

Свидетельница Т. М. Лаврентьева, колхозница из деревни Малые Пети, Славковского района, была очевидицей расстрела в деревне 50 мужчин и подростков. Свидетельница Е. А. Малышева, колхозница из деревни Заполье, Плюсского района, привела подробности расстрела немцами большой группы женщин и детей этой деревни. 

Значительная часть злодеяний, о которых рассказывали свидетели, происходила в Карамышевском и Новосельском районах, подчиненных коменданту Пскова подсудимому Ремлингеру.

Свидетель Н. И. Сердюк изобличает подсудимого Ремлингера, упорно отрицавшего, что им создавались лагери для советских граждан. Свидетель рассказывает, что видел подсудимого Ремлингера, когда тот, принимая должность коменданта Пскова, приезжал в Кресты, чтобы ознакомится с подчиненной ему комендатурой. Он принимал и осматривал находившийся здесь лагерь для гражданских заключенных – жителей Пскова и окрестных деревень, которых морили голодом, нещадно избивали, держали в карцерах. Здесь погибли медленной смертью люди, не знавшие за собой никакой вины.

Свидетель Курт Дитмар, бывший командир отделения из 2-го батальона «особого назначения», служивший под командой подсудимых Фогеля и Штрюфинга, показывает, что в июле 1944 года, во время отступления немцев из-под Пскова, он видел, как Фогель и Штрюфинг из карабинов расстреливали мирных советских людей, стариков и старух.

- В одной деревне, у реки Великой, по приказу Штрюфинга, - показывает свидетель, -Фогель, Янике и я расстреляли 20-25 мужчин и женщин.

Свидетель Эмиль Вибуш сообщает суду, что вместе с подсудимым Зоненфельдом проходил в Луго специальное обучение. Их учили, как должны действовать карательные группы.

- Уже находясь в советском лагере для военнопленных, - говори Вибуш, - Зоненфельд рассказывал мне, что ему в карательном отряде жилось хорошо. Они поджигали деревни, весь народ расстреливали, ели и брали что хотели. Женщин перед расстрелом насиловали.

Государственный обвинитель обращается к суду с ходатайством вызвать дополнительно свидетелей.

Суд решает вызвать дополнительно свидетелей: Н. И. Белехова – начальника государственной инспекции по охране памятников Ленинграда, С. Н. Давыдова – начальника специальной проектно-реставрационной мастерской Комитета по делам архитектуры при Совнаркоме СССР, П. П. Тарасова – настоятеля кафедрального Николо-Богоявленского собора и секретаря митрополита Ленинградского и Новгородского. Кроме того, в качестве судебно-медицинского эксперта суд решает вызвать подполковника медицинской службы А. П. Владимирского – судебно-медицинского эксперта Ленинградского военного округа, принимавшего участие в расследовании немецко-фашистских зверств и, в частности, в обследовании могил, где похоронены замученные немцами советские граждане.

Затем продолжается допрос свидетелей.

Свидетель Пауль Хейзе показывает, что батальон «особого назначения», в котором он служил, сметал с лица земли десятки населенных пунктов, грабил села, угонял скот, расстреливал мирных людей, оставляя за собой «зону пустыни». В этих зверских операциях, как показывает свидетель, помимо Бема участвовали подсудимые Дюре и Энгель.

Последние подтверждают, что свидетель говорит правду.

Об активном участии подсудимых Бема и Энгеля в уничтожении сель и деревень говорит также свидетель Вернер-Цилинский, бывший военнослужащий батальона «особого назначения».

Свидетель Н. Н. Белехов рассказывает о варварском разрушении и уничтожении немецко-фашистскими захватчиками исторических, художественных памятников, музеев пригородов Ленинграда. Историческим ценностям Ленинграда и его пригородов, показывает свидетель, немецко-фашистские варвары нанесли неисчислимый ущерб. Из имеющихся в Ленинграде 300 памятников искусства, находящихся под охраной государства, в результате варварских обстрелов города и бомбежек в той или иной мере повреждены 180, 37 памятников разрушены настолько, что их нельзя восстановить.

Допросом свидетеля Белехова утреннее заседание заканчивается.

(Правда, 31 декабря 1945 г., 1 января 1946 г.)

*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены