На рассмотрение Госдумы внесен очередной президентский законопроект, направленный на либерализацию уголовного законодательства. И опять в центре внимания те, кто обвиняется в совершении экономических — и, в частности, налоговых — преступлений. Речь идет о проекте федерального закона № 602755-5 "О внесении изменений в статьи 140 и 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (о порядке возбуждения уголовного дела и оглашения приговора по преступлениям в сфере экономической деятельности).

Наследие девяностных

В советские годы налоговые преступления были большой редкостью и составляли очень небольшую долю в общей криминальной статистике.

Ситуация изменилась с переходом экономики на рыночные рельсы. С одной стороны, налоговая система усложнилась, с другой — налоговая дисциплина резко упала. В стране воцарилась неразбериха, в которой одни умело или не очень воровали, другие с разной степенью эффективности ловили первых и, чего греха таить, тоже были небезупречны.

Сначала роль "Церберов" исполняла налоговая полиция, а с ее упразднением этот функционал перешел к подразделениям МВД РФ.

Любимым занятие последних являлось проведение проверок налогоплательщиков — благо, что порядок их проведения сама милиция и устанавливала. На законодательном уровне имелись только пункты 25 и 35 части 1 статьи 11 закона "О милиции", согласно которым доблестные правоохранители и имели право "кошмарить бизнес" подобными проверками.

Предоставив сотрудникам МВД эти права, закон умолкал, и в действие вступали ведомственные акты. Вроде инструкции "О порядке проведения проверок организаций и физических лиц при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства Российской Федерации о налогах и сборах", утвержденной приказом МВД РФ от 16 марта 2004 года № 177.

Разумеется, основной задачей подобных документов была отнюдь не защита прав и интересов проверяемых лиц, и говорить о сбалансированной регламентации  проверок не приходилось.

Ну и, наконец, по каждой проверке составлялся акт, который при установлении соответствующих нарушений и становился поводом для возбуждения уголовного дела. По некоторым данным, именно на основании таких актов возбуждалось порядка 90% налоговых дел.

Таким образом, уголовные дела по налоговым преступлениям возбуждались милицией по фактам, которые она же и устанавливала в утвержденном ею порядке. Очевидно, что такое положение приводило как к серьезным процессуальным проблемам (коррупция, произвол проверяющих), так и ухудшало качество самой проверки (подготовка милиционеров в области налогового права ограничена, нет прямого доступа к информационным ресурсам налоговиков).

Все это шло вразрез как минимум со статьей 36 Налогового кодекса (НК) РФ, которая недвусмысленно сводит полномочия органов внутренних дел исключительно к участию в выездных налоговых проверках, проводимых налоговыми органами. Но долгое время законодатель попросту не обращал на это никакого внимания.

Не прошло и двадцати лет...

Два года назад лед тронулся. Приказом МВД от 8 января 2009 года № 12 инструкция № 177 была отменена. Более того, спустя полгода был утвержден новый порядок взаимодействия МВД и ФНС — приказ МВД РФ № 495, ФНС РФ № ММ-7-2-347 от 30 июня 2009 года "Об утверждении порядка взаимодействия органов внутренних дел и налоговых органов по предупреждению, выявлению и пресечению налоговых правонарушений и преступлений". В соответствии с ним налоговые органы играют ведущую роль при проведении налоговых проверок, а органы внутренних дел, скорее, ассистируют налоговикам.

В этом же русле действуют и нормы закона от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ "О полиции". Согласно подпункту 28 пункта 1 статьи 13 закона, полиции предоставляется право участвовать в налоговых проверках только по запросам налоговых органов.

Президентские инициативы

Как стало ясно в последние дни, президентство Дмитрия Медведева скоро закончится. И нет никаких сомнений, что одной из его самых заметных характеристик станет последовательная политика по либерализации уголовной ответственности за экономические преступления.

Декриминализация ряда составов, смягчение наказания по многим статьям, обеспечение прав подозреваемых и обвиняемых — свидетельствуют об уверенном курсе главы государства на то, чтобы вывести из тени предпринимателей и создать реальный механизм их защиты от недобросовестных представителей правоохранительных органов.

Как раз очередным шагом в этом направлении и стал рассматриваемый законопроект. Первая из вносимых им в Уголовно-процессуальный кодекс РФ поправок предусматривает, что только материалы из налоговых органов, специально направленные для этой цели в полицию, могут стать поводом для возбуждения уголовного дела.

Таким образом, до логического конца доводится разграничение полномочий полиции и ФНС при расследовании налоговых преступлений: налоги — компетенция ФНС, борьба с преступностью — дело полиции.

Второй инициативой президента является возможность неоглашения мотивировочной части приговора по уголовным делам в случае, если речь идет о преступлениях в сфере экономической деятельности. Решение об этом принимает суд. Вряд ли речь идет о том, что судьям лень зачитывать толстенные приговоры. Больше похоже на возможность не предавать огласке коммерческую тайну, что выглядит поддержкой для тех, чья вина на самом деле не столь однозначна и для кого полное оглашение приговора (даже оправдательного) с описанием всех нюансов бизнеса равнозначно его полному краху.

Не будем идеализировать

Но к законопроекту есть и замечания.

Например, первая поправка имеет смысл, если только руководителей налоговых органов и полиции не связывает ничего, кроме служебного долга. Если же имеют место быть какие-то неформальные (читай — подчас коррупционные) отношения, то нет проблемы организовать между ними такое сотрудничество, когда действия налоговых органов будут лишь формальными, а подлинным инициатором выступят полицейские.

Таким образом, как часто и бывает в нашей стране, исполнимость этой нормы находится в тесной связи с решениему более сложных вопросов.

Что касается неоглашения мотивировочной части приговора, то первый вопрос — на основании чего суд будет "закрывать" мотивировочную часть? Ведь есть риск того, что это позволит настоящим мошенникам сохранить в тайне механизм своего обмана. Кроме того, это делает непрозрачным обвинение человека — а вдруг дело шито белым нитками? Также это изменение не может не позволить полностью восстановить репутацию оправданного — всегда будет подозрение, что тот банально "откупился".

Наконец, согласно статье 15 федерального закона от 22 декабря 2008 года N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", судам все равно придется публиковать приговор в полном объеме. Ведь содержащееся там же указание на неразглашение любой охраняемой законом тайны неэффективно, так как эту тайну придется дополнительно доказывать.

В чем же тогда смысл?

Сергей Хаванский, эксперт РАПСИ