С каждым днем вокруг нас становится все больше и больше умных вещей. А самой главной вещью в доме многих является холодильник.

Даже Ростех с 2020 года планирует начать производство «умных» холодильников. Сегодня холодильник наполняет продуктами человек, в недалеком будущем холодильник позаботится об этом сам.

Изучив вкусы, желания и финансовые возможности своего хозяина, холодильник начнет самостоятельно выбирать и при необходимости менять поставщиков продуктов, учитывая цену, сроки доставки и качество продуктов. При необходимости холодильник самостоятельно отправит претензию поставщику, сделает возврат либо предъявит иск, для чего на сайтах судов появятся специальные разделы.

Чем будет расплачиваться с контрагентами умный холодильник? Допустить ли его к управлению счетом хозяина или открыть ему самостоятельный счет, но какой банк откроет счет холодильнику? Наиболее удобной формой расчетов здесь видятся цифровые активы на блокчейне. Для самостоятельной хозяйственной деятельности умному холодильнику следует предоставить доступ к управлению криптокошельком, с которого будет осуществляться оплата соответствующих заказов.

Несмотря на то, что принятие закона о цифровых активах у нас все откладывается, хочется верить, что рано или поздно он будет принят. Уверенность в это вселяет состоявшееся при непосредственном участии автора этих строк решение суда, допустившего криптовалюту в гражданский оборот и признавшего возможность включения ее в конкурсную массу для удовлетворения требований кредиторов.

Не секрет, что уже сегодня мы говорим «положить деньги на телефон», и подчас нам кажется, что сам телефон по-хозяйски распоряжается нашими деньгами. Поэтому, если умный холодильник в какой-то момент решит, что для сбалансированного питания хозяина срочно необходима банка черной икры, его добрые намерения должны быть заранее ограничены выделенными ему средствами в пределах определенной суммы на криптокошельке.

Итак, такой умный холодильник будет иметь обособленное имущество, сможет приобретать и осуществлять гражданские права, отвечать по обязательствам в пределах выделенного ему имущества, а также выступать участником гражданских споров. Чтобы стать юридическим лицом умному холодильнику недостает лишь статуса организации.

В принципе, любое юридическое лицо — это всегда некая абстракция. Ведь если умный холодильник - это реально существующий в пространстве объект, то у юридического лица такого свойства фактически нет. На этом строится старейшая теория юридических лиц – «теория фикции», согласно которой сущность юридического лица сводится к определенному законодательному приему, посредством которого некоему конгломерату имущества придается определенная правосубъектность.

Возможность наделения умных вещей или роботов статутом «юридического лица» не противоречит принципам действующего гражданского права. Распространить на роботов-агентов положения гражданского законодательства о юридических лицах предлагали и авторы нашумевшего законопроекта о робототехнике.

Однако с точки зрения принципа Бритвы Оккама наделение умного холодильника статусом «юридического лица» представляется излишним. Его вполне можно оставить в подвластном нам состоянии «вещи», подыскав аналоги в имеющем тысячелетнюю историю римском частном праве.

Умными вещами древнего мира были рабы, которых римляне называли «говорящим орудием» - instrumentum vocale. Они не признавались лицами и их правовое положение определял принцип «рабы – вещи».

Если раб причинял кому-нибудь имущественный вред, то возмещал его господин. Такие же правила действовали и в отношении животных. Да и сейчас за свои «умные» и не очень вещи отвечает хозяин.

Но раб, как любой человек, наделен сознательной волей, поэтому когда того потребовали экономические интересы господ, за рабами была признана способность вступать в имущественные сделки, создавая при их помощи права для господина. При этом каких-либо обязательств по заключенным рабом сделкам для господина поначалу не возникало.

В обоснование этого правила римские юристы говорили: «Наше положение может становиться лучше при помощи рабов, но не может становиться хуже» (Melior condicio nostra per servos fieri potest, deterior fieri non potest).

Однако когда господин начал давать рабу ответственные хозяйственные поручения, назначал его управляющим в каком-то деле либо капитаном своего торгового корабля, возникла необходимость установление ответственности господина не только за ущерб, причиненный рабом, но и по заключенным им сделкам.

Этого же требование и развитие гражданского оборота, поскольку никто бы не рискнул вступить в сделку с таким рабом, если бы не было уверенности, что от господина можно будет добиться ее принудительного исполнения.

Поэтому римскими юристами были выработаны правила, по которым контрагенты могли предъявить иски непосредственно к господину по договорам, заключенным его приказам рабом.

В этих случаях рабы, являющиеся «вещами» или «говорящими орудиями» становились полноценными представителями хозяев.

Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности раба оказывалась значительно шире. Господин выделял рабу определенные имущественные ценности: деньги, земельный участок, скот, даже других рабов и предоставлял рабу вести самостоятельную хозяйственную деятельность.

Юридически такое обособленное господином имущество - пекулий (peculium) принадлежало господину, но фактически раб свободно располагал входившими в состав пекулия имущественными ценностями.

Самостоятельная хозяйственная деятельность рабов гарантировалась судебной защитой в пределах стоимости пекулия.

Важное замечание: пекулий мог выделяться не только господином рабу, но и отцом своему сыну, находящемуся в его власти (potestas).

При всей элегантности применения института пекулия к правовому статусу умных вещей, необходимо либо признание их рабского состояния либо, если кому так больше нравится, в состояние подвластных детей. Умные вещи, как наши дети – ах, как удивительно это было бы! Спустя тысячелетия Дигесты Юстиниана оказываются более фантастичны, чем романы Айзека Азимова о трех законах робототехники.

Для наделения уже сегодня умных вещей обособленным имуществом может даже и не потребоваться особое государственное регулирование, как оно отсутствует у нас на рынке криптовалют. Для этого достаточно, чтобы некое сообщество договорилось признавать и исполнять подобные операции. Ведь кто является настоящим владельцем криптокошелька уже сегодня является достаточно философским вопросом. Велика ли разница, стоит ли за конкретным криптокошельком и IP-адресом живой человек или умный холодильник? Если управление криптокошельком будет осуществлять непосредственно умный холодильник без вмешательства человека, не он ли является его настоящим владельцем?

Придание же имущественной обособленности «торговым роботам» на основе пекулия позволит совершить настоящий прорыв в данной сфере.

Принципиальная разница концепций умных вещей, как юридических лиц и объектов, наделенных пекулием, заключается в их государственном регулировании. Решение о создании юридического лица требует признания его государством, наделение же умной вещи пекулием - частное дело гражданина.

Но и в этом случае расширение сферы правового регулирования на умные вещи откроет бесконечный простор для бюрократического творчества: сколько запретов можно придумать, чтобы запретить умным холодильникам инвестировать в рынок акций, а умным кофемашинам - финансировать террористов!

Со временем, когда вся эта накипь схлынет, и в гражданском праве останутся простые и понятные правила, позволяющие человеку по своему усмотрению и в своем интересе создавать любые самые удивительные юридические конструкции. И кто знает, не придется ли арбитражным управляющим на старости лет вести конкурсное производство в отношении умного холодильника, и не будет ли его дело рассматривать не менее умная печатающая машинка?

Арбитражный управляющий Алексей Леонов