О «генеральной репетиции» строительства новой «нормальной» деревни за несколько лет до отмены крепостного права рассказывает в сороковом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.
В отечественной историографии, особенно советского периода, по сию пору история крестьянства России освещается очень непропорционально относительно категорий, составлявших это сословие: явный крен сделан на рассмотрение положения помещичьих крепостных крестьян.
В результате этого у многих учащихся и студентов в памяти остается представление о крестьянской России как о стране со сплошным сельским населением, находившимся в крепостной зависимости от помещиков.
О казенных или государственных крестьянах, так же как о экономических и удельных, во многих изданиях может лишь упоминаться в пределах одного-двух абзацев. Какое-либо более подробное рассмотрение правового положения этих разрядов земледельцев, как правило, просто отсутствует.
Но ведь крепостные крестьяне не насчитывали и половины всего крестьянства. По переписи 1858 года государственные крестьяне составляли 45% всего населения, а помещичьи – 35%. Выходит, о большей половине земледельцев мы имеем весьма слабое представление.
Отсюда, кстати, возникает у внимательных студентов естественный вопрос: а откуда же тогда взялись в России купцы и предприниматели, если крепостные крестьяне влачили нищенское существование? А вышли все эти капиталисты не из дворян и не из крепостных, а преимущественно из государственных крестьян, положение которых было несравненно лучше, чем у частновладельческих крепостных. Именно в этом разряде и было довольно много крепких хозяев, которых так и называли «капиталистые крестьяне».
Как уже отмечалось, российское государство, в лице даже самих монархов, отчетливо представляло, что крепостное право есть зло, которое тормозит развитие страны во всех отношениях. Однако подступиться к реформам царские власти долго не решались, откровенно опасаясь сопротивления со стороны консервативных кругов помещиков.
Но ведь в распоряжении государства был отряд казенных крестьян, реформировать положение которых ему никто не мешал. И потому было принято решение приступить к радикальным правовым преобразованиям в деревне, начав с государственных крестьян.
На роль исполнителя этих замыслов был избран в высшей степени подходящий человек – Павел Дмитриевич Киселев. Он уже давно был известен как обладатель необыкновенных способностей и передовых взглядов. Еще в 1816 году он, будучи 28-летним полковником и героем Отечественной войны, подал императору Александру I записку «О постепенном уничтожении рабства в России».
Генерал Киселев был единомышленником и даже другом многих декабристов. И та реформа правового положения государственных крестьян, которая прошла под его руководством так и вошла в историю как «реформа графа Киселева».
Весьма показателен один эпизод из его биографии. В 1829 году Киселев был назначен главным управляющим Молдовы и Валахии, и оставался им до 1834 года. Под его руководством были приняты первые конституции – «органические регламенты» - Валахии и Молдавского княжеств. Регламенты давали личную свободу крестьянам. Было учреждено парламентское правление, при котором власть Господаря ограничивалась, он оставался главой только исполнительной власти. Суд был отделен от администрации.
В 1834 г. избиратели, сместив своего Господаря за бездеятельность, предложили господарский трон энергичному Киселеву, но генерал от престола отказался. В Бухаресте до сих пор одна из главных улиц носит имя Киселева, которого там считают политиком, учредившим в крае представительное государство.
Свой отказ от трона генерал объяснил императору тем, что хотел бы посвятить свою жизнь улучшению положения «русского народа, нищего, безграмотного и несвободного, чтобы помочь ему прийти к свободе и достатку». А.С. Пушкин записал однажды: «Много говорили об его [Киселёва] правлении в Валахии. Он, может, самый замечательный из наших государственных людей…»
Идея реформирования правового положения государственных крестьян принадлежала М. М. Сперанскому, который первый заговорил о «необходимости лучшего хозяйственного управления для крестьян казенных». Причем он надеялся, что результаты такого мероприятия «послужили бы образцом для частных владельцев».
В частности, сторонники улучшения положения крепостных крестьян давно мечтали о том, чтобы добиться хотя бы упорядочивания объема феодальных повинностей в крепостных хозяйствах. Речь шла о так называемых «инвентарях», вводимых государством, в которых бы прописывалась сумма оброка, взимаемого с крестьян помещиками и размер барщины. Превышать указанные в документе показатели запрещалось.
Крестьяне также поддерживали требования о введении «инвентарей», так как на практике в деревне царил полный произвол помещиков, которые часто вводили буквально разорительные уровни поборов, увеличивая их почти ежегодно.
Таким образом, государство, не решаясь до поры вмешиваться в дела помещиков-крепостников, решило пока провести своеобразную правовую «репетицию» на своих казенных крестьянах.
Объясняя свой замысел реформы, Сперанский и Киселёв предлагали перенести главный акцент с доходности для казны на человека-крестьянина и на обеспечение его благосостояния. Доход казны, утверждали они, будет результатом. Император согласился.
К разработке реформы приступили в 1836 году: 29 апреля было учреждено V Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, которому поручили преобразовать управление казёнными крестьянами. Его начальником и был назначен Павел Дмитриевич Киселёв, а в 1837 году началась уже реализация реформы.
Общее управление казенными крестьянами переходило от Министерства финансов под контроль созданного на рубеже 1837-1838 гг. Министерства Государственных имуществ. Это было весьма символично: крестьянин отныне рассматривался не как источник доходов бюджета, а как объект заботы и поддержки.
Одним из главных составляющих реформы было создание системы крестьянского самоуправления на местах. Сами крестьяне, без малейшего вмешательства властей, избирали себе старшин, сотских и десятских. Волостное правление из головы и двух заседателей также избиралось крестьянами.
Специально указывалось, что местный представитель министерства не имел права командовать сельскими сходами. Более того, в статье 31 «Положения о сельском управлении» говорилось: «Чиновникам палаты государственных имуществ и окружного начальства не дозволяется участвовать в совещаниях государственных крестьян на сельском сходе».
В рамках реформы было проведено размежевание земель и ликвидировано малоземелье некоторых из крестьян. На селе на случай неурожаев создавались семейные фонды зерна. Было развернуто строительство дорог, больниц, школ, церквей. Стала прозрачной (и «справедливой», по мнению крестьян) система начисления налогов с земледельцев.
Реализация реформы была закончена в 1841 году. Возможно, не стоит идеализировать итоги реформы, но цели ее были достигнуты: государственные крестьяне по сравнению с помещичьими стали жить во всех отношениях еще лучше. Главное, их права были четко очерчены, расширены, обеспечены и реально защищались государством.
При сопоставлении показателей хозяйственной обеспеченности, грамотности, детской смертности, продолжительности жизни видно, насколько выгодно отличалась ситуация в селах государственных крестьян от положения помещичьей деревни.
Таким образом, эксперимент удался и теперь реформаторам было ясно, к чему стремиться в ходе предстоящей неминуемой отмены крепостного права. А такая реформа встала на повестку дня в полный рост.
Продолжение читайте на сайте 15 августа
