Разбирая гражданские дела с иностранным элементом, суды не могут абстрагироваться от анализа норм применимого права, а в случае спорной ситуации необходимо обращаться к мнению экспертов, следует из изученного РАПСИ определения Верховного суда РФ. Следуя принципу jura novit curia (суд знает законы), процессуальная активность по исследованию вопросов права должна быть у суда существенно выше, чем при решении вопросов по фактическим обстоятельствам дела, подчеркивает высшая инстанция.
ВС отправил на пересмотр громкое наследственное дело покойного долларового миллиардера Олега Бурлакова, разбогатевшего после продажи долей крупных промышленных активов — «Новоросцемента» и «Бурнефтегаза». Сестра наследодателя и ее супруг представили суду завещание, составленное в Монако, согласно которому все имущество передается им. На наследство также претендовала супруга бизнесмена и ее дети, которые настаивали на признании документа недействительным.
Наследство миллиардера состоит из денежных средств на его счетах и счетах его компаний, акций, долей в бизнесе, ценных бумаг, зарубежной и российской недвижимости, автомобилей и уникальной 106-метровой яхты «Черная жемчужина» с солнечными батареями, вшитыми в паруса.
Форма доверенности
Спорный документ был написан наследодателем на русском языке, но по форме он соответствует требованиям законодательства Монако. Суд первой инстанции признал завещание действительным со ссылкой на положения статей 1191 и 1224 Гражданского кодекса РФ и статью 836 Гражданского кодекса Монако.
В основу решения районный суд положил заключение автономной некоммерческой организацией «Межрегиональная Организация Независимых Экспертиз» судебной почерковедческой экспертизы и учел справку, составленную профессором Университета Пантеон-Ассас (Париж 2, Франция) Эрве Лекюйе, а также правовое заключение, оформленное адвокатом защиты Княжества Монако Патрисией Рей. Апелляция и кассация поддержали данное решение, но Верховный суд посчитал, что первая инстанция самоустранилась от анализа норм иностранного права.
Содержание норм иностранного права устанавливается судом в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. Для решения этого вопроса суд может обратиться за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации, привлечь экспертов, напоминает ВС.
«При этом, следуя принципу jura novit curia (суд знает право) и части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса (обязанность суда по определению законов и иных нормативных правовых актов, подлежащих применению при принятии судебного решения), процессуальная активность суда по исследованию вопросов права должна быть существенно выше, чем при решении вопросов по фактическим обстоятельствам дела», - отмечает высшая инстанция.
Право участников процесса представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, не влечет освобождение суда от обязанности по установлению содержания норм иностранного права, указывает ВС.
Самоустранение суда
При разрешении настоящего спора по существу суд, в нарушение возложенной на него законом обязанности по определению законов и иных нормативных правовых актов, подлежащих применению при принятии судебного постановления, фактически ограничился применением статьи 836 Гражданского кодекса Монако, определяющей требования к форме завещания. Содержание норм права, применимого к наследственным отношениям в силу пункта 1 статьи 1224 Гражданского кодекса РФ, судом установлено не было, считает ВС.
«Суд первой инстанции, столкнувшись с правовым вопросом, фактически самоустранился от принятия необходимых мер для уяснения содержания норм иностранного права: самостоятельно за содействием и разъяснением в компетентные органы не обратился, экспертов не привлек, доводы стороны ответчиков о необходимости обратиться в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы или организации для определения содержания применимых норм отклонил», - указывает высшая инстанция.
Доверие нижестоящих судов к форме спорного завещания было основано на правовой оценке иностранных специалистов, что не является абсолютной оценкой.
«Более того, указанные заключения Эрве Лекюйе и Патрисии Рей непосредственно оценивались и были приняты судом как доказательства надлежащего порядка толкования спорного завещания.
Давая толкование волеизъявлению наследодателя, то есть, устанавливая значение смысла содержащихся в завещании слов и выражений, суд непосредственно руководствовался правовой оценкой отношений сторон и представленных доказательств, данных в заключениях иностранных специалистов в праве, отклонив представленные стороной ответчиков лингвистические (психолого-лингвистические) заключения российских специалистов», - отмечает ВС.
Также судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отмечает, что спорное завещание составлено на русском языке его носителем, в то время как положенная судом в основу вынесенного решения оценка волеизъявления наследодателя обосновывается иностранными специалистами различными переводами текста этого завещания на французский язык.
