За последние годы допинг стал самой обсуждаемой темой в мировом спорте. Существуют опасения, что безуспешность борьбы с ним может дискредитировать Олимпийские игры и другие важнейшие соревнования. При этом удивительно мало внимания уделяется вопросам, обуславливающим весьма лояльное отношение граждан к применению допинга.

В своем спецпроекте РАПСИ поднимает вопросы допустимости фармакологического стимулирования в повседневной жизни, а также правовой контекст перспектив появления новой формы классового неравенства физиологического характера, достигнутые хирургическими, генетическими и другими медицинскими методами.

В современном обществе широкое распространение получили средства, повышающие физическую активность и трудоспособность. В результате чего особую актуальность приобрел вопрос: каким образом культура употребления допинга в профессиональном спорте может объяснить рост применения в обществе гормонов и других медикаментов, повышающих физическую активность?

Социолог Джон Хаберман в статье «50 лет применения допинга», опубликованной журналом «Логос», определяет допинг как не конвенциональный или, по крайней мере, необычный метод повышения умственных или физических способностей человека. Отсюда возникает правовая дилемма: стоит ли ограничивать применение «допинга» в современной жизни? Какие негативные последствия может иметь легальное неравноправие вне профессионального спорта, возникшее в результате вмешательства в работу организма, как в правовом, так и в уголовном контексте?

«Внимание, которое сегодня приковано к допинговым практикам элитных атлетов, надежно скрывает тот факт, что миллионы людей дома, в школе и на работе принимают множество лекарств, повышающих тонус и физическую активность. У многих этих людей главная задача — достижение высокой производительности — уже вытеснила традиционную способность к самоограничению, которая, по идее, должна была бы воспрепятствовать применению наркотиков и других средств, повышающих тонус, если не преследуются терапевтические цели», — пишет Хаберман.

История применения человеком различных по природе средств и методов стимуляции функций организма может быть сравнима с длительностью существования на Земле самого человечества. Бодрящие напитки из трав и корней растений на протяжении тысячелетий входили в рацион людей, которым приходилось ежедневно и помногу трудиться и тем более — воевать.

Более того, каждый из нас ежедневно использует продукты, стимулирующие функции организма: те же кофе и чай, содержащие кофеин, стали неотъемлемой частью существования современного человека. Согласно различным опросам, от 40 до 80% студентов признаются в употреблении веществ для повышения эффективности занятий (во время сессий этот показатель приближается к 100%).

Тем не менее даже принимаемые из лучших побуждений стимуляторы зачастую радикально повышают риски негативных последствий не только для самого реципиента, но и для окружающего его социума. Наглядной иллюстрацией этого тезиса может служить резонансная история систематического использования стероидов сотрудниками полиции ряда зарубежных стран.

Стероиды в полиции и армии

Одна из странных аномалий в международной антистероидной кампании на рубеже веков заключалась в том, что игнорировались многочисленные сообщения об импорте, контрабанде, продаже и, главное, употреблении полицейскими анаболических средств.

К примеру, согласно докладу Скотланд-Ярда 1996 года, полицейские, пожарные, военнослужащие и сотрудники частных охранных фирм были отнесены к регулярным потребителям стероидов. В Австралии этот список замыкают служащие тюрем и члены элитных боевых частей. В отношении последних в 1998 году выяснилось, что они «употребляют стероиды для повышения выносливости и самоуважения и для быстрой реабилитации после ранений».

Некоторое время шли споры о допустимости исключений в разрешении на применение таких средств. С одной стороны, стероиды вызывают сверхагрессивное поведение. С другой, они могут помочь тем, чья профессия требует наличия незаурядной физической силы и уверенности в себе.

В Австралии и некоторых европейских странах даже швейцары использовали средства, вызывающие «реакцию плащеносной ящерицы» — животную ярость, для того, чтобы припугнуть строптивых клиентов

Защитники стероидов утверждали, что их физическое и психологическое воздействие идет на пользу безопасности сотрудников правоохранительных органов, а потому и общественной безопасности в целом. Противники утверждали, что физическое и эмоциональное воздействие препаратов подвергает опасности общественность, и сотрудники полиции, употребляющие такие средства, рискуют совершить тяжкие правонарушения под воздействием этих лекарств.

В Австралии эта дилемма вышла на государственный уровень. В 1998 году стало известно, что большое число солдат элитного подразделения принимали анаболики. Власти отреагировали на это разрешением на использование данных средств и выпустили соответствующие инструкции по их применению. Они утверждали, что использование этих средств повышают шансы их солдат на выживание в бою. Газета Sydney Morning Herald сообщала, что эти военнослужащие принимали анаболики, чтобы превратиться в настоящую гору мышц, повысить выносливость и уверенность в собственных силах и поскорее восстанавливаться после ранений.

Такие разговоры о якобы рациональном использовании анаболиков могли бы привести к введению обязательного приема наркотиков. Несмотря даже на заявления высокопоставленных офицеров, которые считали неправильным искусственное стимулирование солдат и даже утверждали, что употребление анаболиков скорее снижает физическую активность солдата, чем повышает ее.

Пожалуй, точкой в этой дискуссии стал судебный процесс против частной охранной фирмы Blackwater Worldwide, возбужденный одной американской юридической фирмой. В ходе него выяснилось, что четверть сотрудников компании принимало анаболики. Фактически это стало юридическим признанием того, что анаболические препараты могут влиять на способность принятия адекватных решений и повышать агрессивность. Незадолго до суда, 16 сентября 2007 года, именно сотрудники Blackwater Worldwide устроили бойню среди иракских гражданских лиц. В результате беспорядочной стрельбы на площади Нисур в Багдаде погибли по меньшей мере 14 и были ранены 18 иракцев (среди пострадавших были дети).

Вопрос о допустимости использования стероидов полицейскими, пожалуй, закрыло дело заместителя американского шерифа Джонатана Эйджа. В 2011 году он застрелил свою бывшую жену Дженнифер перед двумя дочерьми, после чего сбежал с места, оставив своих детей на стоянке.

По словам его адвоката, Эйдж принимал незаконные анаболические стероиды пару лет перед инцидентом. Хотя они помогли ему набраться сил, они также способствовали его сильным колебаниям настроения. Эйдж был приговорен трем пожизненным срокам плюс 11 лет тюрьмы.

В России ряд анаболических стероидов входит в «Список сильнодействующих и ядовитых веществ для целей статьи 234 и других статей Уголовного кодекса РФ». Изготовление, переработка, приобретение, хранение и сбыт этих веществ запрещены. Для нарушителей предусмотрено наказание от штрафа в 40 тысяч рублей до трех лет лишения свободы. Впрочем, как говорят специалисты, практически эти препараты или их аналоги до сих пор находятся в свободном доступе.

Исследователи из Университета Уппсалы в Швеции изучили взаимосвязь между преступностью и использованием стероидов у 1 тысячи 440 жителей Швеции, прошедших тестирование на наркотики в период между 1995 и 2001 годами из клиник.

Исследовательская группа обнаружила, что потребители стероидов примерно в два раза чаще признавались виновными в совершении преступлений, связанных с применением оружия, и в полтора раза чаще были осуждены за мошенничество.

«В отчетах о случаях заболевания или обследовании групп, использующих анаболические андрогенные стероиды (например, культуристы), описаны гипомания или маниакальные эпизоды, депрессия или самоубийство, психотические эпизоды и повышенная агрессивность и враждебность», — пишет команда из Университета Уппсалы.

В России такие исследования не проводились. Никаких правовых проектов на государственном уровне, посвященных вопросу применения стероидов, в нашей стране нам обнаружить не удалось.

Продолжение материала читайте 11 апреля. Мы расскажем об избирательности антидопинговых законов, которые фокусируют внимание на молекулярном уровне человека, но игнорируют технологические сферы — изменение тела путем трансплантологии и на генетическом уровне.

Также мы рассмотрим возможные правовые последствия новой формы грядущего неравноправия, которую способны обеспечить появляющиеся у части человечества возможности с помощью биотехнологий и биоинженерии улучшить свои тела. Готов ли профессиональный спорт и гражданское законодательство к появлению «суперлюдей» с дорогостоящими имплантами или даже генетическими модификациями?