В начале ХХ в России начался процесс объединения сторонников демократизации государственного строя. Сотрудничавшие с журналом «Освобождение» общественные лидеры ставили своей целью введение выборных представительных законодательных учреждений в государстве. О том, как проекты электоральных реформ создали идеологическую и правовую базу революции 1905 года рассказывает кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

К началу XX века существование самодержавия в России выглядело уже анахронизмом. Идея выборного начала и формирования на этой основе представительной законодательной власти овладевала все большей частью российского общества. 

Естественным местом концентрации носителей таких идей выступало земство, которое само было уже избираемо народом и всё более набирало силы в своем самоутверждении. Именно успешная практика работы земских учреждений как бы перманентно напоминала всем о том, что органы управления, созданные на принципе выборности, вполне могут функционировать эффективнее бюрократических структур.

Судя по отчетам полицейских чиновников, надзиравших за настроениями земских гласных, разговоры о демократических принципах формирования власти в этой среде случались довольно часто. Становилось понятным, что вскоре дело должно было перейти от частных разговоров к действиям по организации единомышленников. 

Таким образом, в России в это время совершенно определенно назревала потребность в объединении сил общества, выступавших за либерализацию царского режима. Сложилась и возможность для этого в виде появления целого слоя людей, поддерживающих требования широких свобод для граждан, включая право выборов в органы власти.

Как это часто случалось в России, процесс объединения сторонников демократизации государственного строя, начался с появления нелегального печатного органа. Им явился журнал «Освобождение», выпускавшийся с 1902 года за границей под редакцией П.Б.Струве. Этот журнал массово пересылался в Россию и распространялся там нелегально. Он оказал огромное влияние на умы и настроения читающей прогрессивной публики, став существенным фактором приближения эпохи радикальных перемен.

Интересно, что в начале 1902 года Струве специально приехал в Мюнхен, чтобы наладить контакты с редакторами «Искры». Он-то полагал, что по вопросу о необходимости предоставления населению свобод и избирательных прав не может быть партийных разногласий. Эта задача представлялась ему максимально широкой и объединяющей все категории активных членов российского общества. 

Однако Ленин категорически отказался от этой встречи. И дело здесь скорее не в том, что Струве, начав как марксист, «переметнулся» к либералам. На наш взгляд, для Ленина тема «освобождения» была совсем не близка. Ведь социальной опорой ленинского крыла социал-демократического движения был пролетариат, который составлял менее 7% в социальной структуре населения России. А, следовательно, установить власть рабочего класса, о чем мечтал Ленин, путем демократических выборов было заведомо невозможно.

 Поэтому вождь радикалов и ставил своей целью не получение прав на свободные выборы, а установление «диктатуры пролетариата». С демократией Ленину было явно не по пути, хотя требования «буржуазных свобод» как дежурный пункт присутствовали и в его программе. Но они были здесь совсем не главными. 

Переговоры же с эсерами у Струве прошли успешно. Эта партия, опиравшаяся на подавляющее большинство населения России – крестьянство – естественно, была за всеобщие выборы власти. В таком случае именно у них появлялся шанс стать правящей партией, что и подтвердилось в дальнейшем на выборах в Учредительное собрание. Эсеры не видели в либералах соперников и продемонстрировали явное стремление к сотрудничеству в борьбе с самодержавием. 

Земцы, приехавшие к Струве, привезли с собой программную статью, написанную П.Н.Милюковым и одобренную на московской встрече конституционалистов. Она включала в себя именно те положения, которые в 1905 году император будет вынужден включить в Манифест 17 октября: о гарантии гражданских свобод, о равенстве перед законом и создании демократического парламента, контролирующего работу министров кабинета и бюджет. 

Тираж журнала был доведен до 7,5 тыс. экземпляров. С ним сотрудничали практически все прогрессивные деятели того времени. Царская охранка признавала это издание общенародной трибуной. Струве удалось добиться целей, которую он сформулировал уже в первом номере журнала: «Не разъединять, а объединять наша задача. Культурное и политическое освобождение России не может быть ни исключительно, ни преимущественно делом одного класса, одной партии, одного учения. Оно должно стать делом национальным, или общенародным…»

Говоря об этом журнале, невозможно удержаться от аналогии с герценовским «Колоколом», сыгравшим колоссальную роль в становлении освободительного движения в России. И сам сын А.И.Герцена признал «Освобождение» полным преемником «Колокола». Он вначале писал, что это издание ему «напоминает отцовский «Колокол», а потом, после выхода нескольких номеров, заявил: «Теперь я могу сказать более: «Освобождение» заменяет «Колокол». И действительно, уровень публикаций, размещаемых в журнале, был весьма высоким и достойным.

Как и следовало ожидать, вокруг журнала сплотились единомышленники. На повестку дня естественным образом встал вопрос об объединении и организации сторонников издания. Над наименованием будущей организации долго не думали: название журнала его предопределило, решено было учредить «Союз освобождения». 

Вначале в Швейцарии в 1903 году было нечто вроде учредительного съезда, в котором приняли участие Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, В.И. Вернадский, П.Б.Струве, С.Н.Прокопович, Д.И.Шаховской и другие видные общественные деятели и публицисты. 

Участники собрания спорили о формах союза: создавать партию или движение. Струве убедил всех в целесообразности создания именно движения, т.е. «широкого фронта» для борьбы легальными средствами за достижение политической свободы. Первый съезд Союза состоялся нелегально в Петербурге в январе 1904 года. Тактика движения состояла в «осаде самодержавия» с помощью публичных массовых компаний.

Однако в этом же месяце царское правительство, именно в целях ослабления конституционного движения и сплочения вокруг себя общественных сил, начинает свою «маленькую победоносную войну» с Японией. И в самом начале военной кампании царизму на время удается достигнуть своей цели. 

Исходя из патриотических побуждений, и Союз освобождения не начал ни одной антисамодержавной кампании. Почти вся его деятельность ограничивалась распространением журнала «Освобождение». Но затем, после непрекращающихся тяжёлых поражений на фронте, отношение общества к войне и руководству страны начало меняться.

В начале сентября 1904 года члены Совета Союза князь Д.Шаховской и князь П.Долгоруков по поручению этого органа обратились в нелегальное Бюро Земских съездов, в состав которого они также входили, с предложением собраться для выработки общей политики по вопросу о конституции. 

В сентябре же в Париже состоялась "Конференция оппозиционных и революционных организаций Российского государства". Это было знаменательное событие для России. Разумеется, в советской историографии эта важнейшая рубежная конференция просто замалчивалась и даже не упоминалась. 

Принятые на встрече решения ещё раз подтвердили приверженность её участников принципам демократии, лозунгам предоставления всему населению избирательных прав и идее замены самодержавия конституционным и демократическим правлением. 

В конце октября 1904 года в Петербурге на частных квартирах собрался второй съезд Союза освобождения. Было решено выйти из подполья и заявить о своём существовании в печати.

Таким образом, освободительное движение в России, ставящее своей целью введение выборных представительных законодательных учреждений в государстве, подошло к назревавшим революционным событиям хорошо подготовленным. 

Их программные документы и требования выглядели грамотными серьезными разработками и как бы проектами правовых властных решений. И царское правительство уже в ближайшем будущем под давлением революционных выступлений будет вынуждено положить эти документы в основу своих принципиальных реформ и даровать населению России право выбора в законодательный орган государства. 

Идеологическая и правовая база надвигающейся революции была полностью готова. Теперь свое слово в поддержку требования о предоставлении населению избирательных прав должен был сказать сам народ. Это был канун 1905 года.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 1 июня