Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Пик интереса широких масс к проблемам условно-досрочного освобождения (УДО) пришелся на рубеж 60-70-х прошлого века – момент публикации романа Энтони Бержесса "Заводной апельсин" и его одноименной экранизации Стэнли Кубриком.

В этом художественном произведении во всей болезненной красоте было продемонстрировано, что иногда перевоспитание нарушителя закона с целью его досрочного освобождения может само по себе носить античеловечный и преступный характер, и благая цель не послужит оправданием.

Примерно в это же время в большинстве цивилизованных стран началась решительная реформа систем УДО и других альтернативных форм стимулирования перевоспитания и ресоциализации преступников. На каком этапе в этом общемировом процессе находится Россия, понять до сих пор крайне непросто.

Впервые условно-досрочное освобождение от наказания появилось во Франции в 1885 году. С тех пор данный институт был ассимилирован правовыми системами практически всех стран мира.

В России сегодня возможностью получить УДО обладает любой надлежащим образом ведущий себя осужденный. Исключением служат только те приговоренные к пожизненному лишению свободы, кто в период его отбывания совершил новое тяжкое или особо тяжкое преступление. Таких лиц в настоящее время в местах отбывания пожизненного лишения свободы, по официальной информации, нет.

Еще тридцать лет назад подобный шанс был в нашей стране большой редкостью. В 1982 году в СССР только 11% осужденных имели право на УДО: в числе прочих, этого права были лишены особо опасные рецидивисты, лица, осужденные за тяжкие преступления…

Философы права считают, что основной причиной, повлиявшей на изменение государственного подхода к вопросу УДО, стали вовсе не столько требования международных стандартов, сколько изменение социальных, экономических, политических и духовных устоев общества. Результатом этих перемен стала потеря своего значения прежними стимулами правопослушного поведения осужденных в местах лишения свободы.

Чтобы разобраться, о чем именно говорят эти философы, придется вспомнить первое упоминание задачи исправления нравственности заключенных в российском законодательстве. Таковая цель была поставлена в редакции 1890 года "Уложения о наказаниях уголовных и исправительных". В оном документе говорилось, что только арестанты, отличившиеся "исполнением обязанностей веры и прилежанием к труду", могут быть переведены в "отряды исправляющихся" (ст.312), что вело к сокращению срока их наказания.

Сегодня же для того, чтобы досрочно выйти на свободу, необходимо наступление установленных законодателем материального и формального оснований для УДО.

Формальный критерий – отбытие осужденным определенной части назначенного срока наказания. Материальными же основаниями считается достижение определенной степени исправления, позволяющее суду сделать вывод, что осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.

В законодательстве различных стран существует множество формулировок материального критерия УДО: наличие оснований предполагать, что лицо не совершит новых преступлений (Австрия, Германия, Парагвай); хорошее поведение (Англия); перевоспитание (Албания); соблюдение режима содержания, восприятие воспитательных мер, искреннее раскаяние (КНР); достижение социальной реабилитации (Франция); подлинное исправление осужденного (Япония).

Рецидивы

Сейчас в России условно-досрочно освобождается около половины осужденных. Однако уровень рецидива среди выпущенных за хорошее поведение сопоставим с теми, кто освобождается по отбытию полного срока наказания.

Это вовсе не специфически российская проблема.

В США количество нарушений после применения УДО также весьма велико. Согласно данным докладов Института правосудия "ВЕРА", примерно 40% условно-досрочно освобожденных возвращаются в места лишения свободы в течение трех лет.

В то же время в Великобритании и Канаде, согласно местным источникам, уровень подобных нарушений гораздо более низок.

В чем секрет?

Россия и США

УДО, который в США носит наименование "парол" (parole), подразумевает обязательное условие, что освобожденный в течение определенного периода будет соблюдать свод правил поведения, за соблюдением которых следит специальный сотрудник органа пробации.

К таким правилам могут относиться, например, требование жить и работать в определенном месте, не посещать места, где ведутся азартные игры, продаются наркотики, не общаться с подозрительными людьми, не покидать дом после определенного часа и т.п.

Важно отметить, что в США применяется особая система исчисления подлежащих отбытию сроков. В связи с широкой распространенностью неопределенных приговоров, судом специально оговаривается минимальный срок, подлежащий отбыванию, для каждого конкретного случая. Если же судья все-таки игнорирует вопрос назначения такого минимума, отбытию подлежит определенная доля от максимального срока наказания за данное преступление.

Таким образом, "парол" подразумевает безусловное освобождение от отбывания наказания, хотя по своей сути данный институт схож с УДО.

Но что гораздо важнее в данном контексте, на наш взгляд, так это то, что в США, как и в России, статус заключенных не дифференцируется. Номинально каждый имеет равные шансы на получение УДО при соблюдении нескольких формальных условий. Главное из которых – проявить энтузиазм к исправлению в самом месте лишения свободы.

Критерием хорошего поведения осужденного может служить выполнение правил внутреннего распорядка исправительного учреждения (как это принято в Аргентине), примерное поведение лица (Беларусь), добросовестное отношение к труду и соблюдение требований режима (Болгария, Таджикистан, Узбекистан, Украина).

Очевидно, что такие оценки субъективны. Практика УДО характеризуется отсутствием единообразного подхода к признанию осужденного не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания. Поэтому пробелы в законодательном регулировании снижают эффективность этого института уголовного права.

Если в США многие называют слабым звеном "парола" личные качества сотрудников органов пробации, то для России, пожалуй, принципиальным является вопрос недокомплектации штатов учреждений УИС (один психолог на 1200 человек) и недостаточного уровня юридического образования некоторых ее работников.

Отсутствие, как в законе, так и в правоприменительной практике, четких критериев, позволяющих с достаточной степенью выяснить степень преодоления осужденным антисоциальных мотивов своего поведения приводит к разрушительным для правового климата парадоксам в судебной практике.

Так, например, летом прошлого года председатель Нижегородского областного суда Анатолий Бондар подверг жесткой критике Варнавинский районный суд. Бондар привел пример, когда убийца, приговоренный к 12 годам лишения свободы, получил УДО, хотя имел 23 взыскания, три раза его отправляли в карцер, в ШИЗО – 10 раз. При этом суд не привел каких-либо разумных доводов в обоснование своего решения. Решением того же судьи было отказано в УДО осужденному за кражу заключенному, отбывшему больше половины срока и имевшему 29 поощрений от администрации исправительного учреждения.

Таким образом, можно резюмировать, что Россию и США объединяет эмпирический подход к практике УДО. Фактически предоставление условно-досрочного освобождения превращается в экзамен для заключенного: как в народных уроках плаванья – предположительно готовый кандидат практически без всякой подготовки выбрасывается в открытое море, где он либо выплывает на свободу, либо окончательно тонет в тюремном мире.

Великобритания и Канада

Противоположный подход к стимулированию осужденных на хорошее поведение исповедует Великобритания.

С 1967 года все заключенные в Англии и Уэльсе делятся на четыре категории (A, B, C, D). Между собой они различаются строгостью мер безопасности. Решение об отнесении заключенного к той или иной категории принимается в зависимости от тяжести, опасности и количества совершенных ранее преступлений. А также от данных о личности осужденного и мнения полиции, службы пробации о нем.

Кроме категорий осужденные имеют также четыре уровня: пониженный, базовый, стандартный и улучшенный. Их определение зависит уже исключительно от поведения заключенного после приговора. При попадании в тюрьму осужденные находятся на базовом уровне, затем поднимаются на стандартный, а в случае положительного поведения переводятся на улучшенный уровень.

Разница заключается в том, какое время осужденные имеют право проводить вне камеры. Соответственно, в отличие от России и США, британские заключенные за примерное поведение награждаются последовательным расширением границ свободы, постепенной адаптацией, при соответствующем наблюдении их реакций со стороны работников пенитенциарной системы.

Досрочное освобождение осужденных применяет Совет по УДО. На две трети он состоит из представителей общественности, и на треть из специалистов - судей, психиатров и т.д. Однако большинство осужденных в Англии автоматически освобождают по отбытии ими половины срока наказания. Кроме того, решением начальника тюрьмы осужденный, например, в случае тяжелой болезни может быть освобожден под домашний арест.

Еще лучше статистические показатели у соседей США – Канады. Эти страны исключительно схожи между собой как по государственному устройству, так и по составу населения, однако ситуация с УДО у них принципиально различается.

По данным исправительной службы Канады (ИСК), с 1970 года приблизительно 97% досрочно выпущенных из тюрьмы канадцев не завершили преждевременно свой испытательный срок на свободе рецидивом.

Возможно, главный секрет в том, что большинство федеральных осужденных в Канаде отбывают лишь часть назначенного судом срока наказания в тюрьме. Другую же часть срока наказания они проводят в исправительных учреждениях, под наблюдением штата профессионалов ИСК. В этих учреждениях осужденным оказывается помощь в приспособлении к жизни вне тюремных стен.

Кроме того, в федеральном и региональном законодательстве прописана инструкция по временному отсутствию заключенного, или отпуска по месту жительства. В федеральной системе ответственность за "каникулы" осужденного разделена между Национальным Советом по Поролу и Исправительной службы Канады.

Другими словами, проверка осужденного, насколько он в действительности исправился, носит не единовременный характер, а форму постоянных испытаний – со все более увеличивающимися, в случае адекватного поведения, территориальными и временными границами свободы.

Попечители

Большая часть экспертов, как в России, так и в странах Запада, сходится на том, что важнейшей вспомогательной мерой в достижении целей исправления и ресоциализации освобожденных условно-досрочно является создание и деятельность попечительских обществ, родительских комитетов и т. п.

Предполагается, что гражданское общество должно прийти на помощь государству и развивать такие формы патронажной деятельности. Активисты подобных организаций могут оказывать получившим УДО правовую и организационную помощь, а также содействовать им в поиске жилья и работы.

Для России создание подобных организаций может стать возрождением важной исторической традиции. Ведь именно с появлением в 1819 году "Попечительного о тюрьмах общества" принято вести отчет истории института УДО в России. Члены этого общества, в лице директоров комитетов, могли не только надзирать за религиозностью арестантов, но и делать распоряжения о том, чтобы сажать их в карцер или особое помещение, пока они не изъявят "искреннего раскаяния", либо же, наоборот, освобождать досрочно при достижении осужденным морального исправления.

Во многих странах Европы и Америки сегодня аналогичные функции берут на себя службы пробации. Так, например, в США помощь освобожденным условно-досрочно оказывает так называемый "полевой агент" - профессионал со средним юридическим образованием, отобранный для работы на основе конкурса, с опытом работы и знаниями психологии. В круг его задач входит, например, приобщение освобожденного к законопослушной жизни, включая отношения с семьей, работодателями и проведением досуга.

Агент может давать рекомендации, когда это необходимо, и выступать посредником, реализуя интересы подопечного. Полевые агенты содействуют освобожденным в трудоустройстве или оформлении на биржу труда, при прохождении профессиональной переподготовки.

Ресоциализация

Первостепенное внимание в вопросе реформирования института УДО также уделяется и перспективам интеграции осужденного в общество.
В некоторых странах гарантии ресоциализации являются обязательным условием для досрочного освобождения. В США перед слушанием дела об УДО осужденный составляет план будущей социальной реабилитации, включающий сведения о предполагаемых социальных контактах, трудовой и иной деятельности, образе жизни. В Испании основанием для освобождения служит составленный экспертами Суда по Надзору положительный прогноз социальной реабилитации осужденного.

В России о перспективах интеграции говорить крайне сложно. Если проблемой с трудоустройством условно-досрочно освобожденного еще занимаются службы, сотрудничающие со службой занятости, то бытовое устройство таких лиц никем не осуществляется.

Хотя в XIX веке в нашей стране существовала практика, схожая с УДО, которая в соответствии со статьей 300 Устава о ссыльных позволяла каторжанам, подававшим надежду на "исправление, доказавшие покорность начальству, воздержанность, опрятность и трудолюбие", получать возможность проживать вне острога, построить дом и вступить в брак. Т.е. во время отбывания срока наказания заключенные сами начинали обустраивать свой дальнейший быт.

Последние полвека в США условно-досрочно освобожденных, которых подозревают в склонности к рецидиву, к жизни на свободе пытаются готовить в специальных учреждениях, именуемых "на полпути домой".

Это некое подобие гостиницы, покидать которую условно-досрочно освобожденные могут на выходные или для поиска работы, но только в дневное время. Этот тип учреждений сохраняет определенные меры безопасности, но в то же время позволяет освобожденным поддерживать связи с семьей и постепенно приспосабливаться к жизни в обществе.

Еще дальше пошли французы, которые широко практикуют выезды заключенных за пределы мест лишения свободы. Ежегодно по семейным обстоятельствам такое разрешение выдается, без всякого УДО, от 25 до 40 тысячам осужденных, а для встречи с возможным работодателем – еще порядка 2-5 тысячам.

В России осужденным также предоставляется право выезда за пределы пенитенциарного учреждения, но только в связи с чрезвычайными семейными обстоятельствами, либо на период отпуска. Воспользоваться этим правом может лишь весьма незначительная часть осужденных, так как получение подобного разрешения обставлено весьма многочисленными бюрократическими и формальными условиями.

Отказы

Однако, даже соблюдение всех необходимых условий вовсе не гарантирует заключенному получение УДО. Судя по количеству жалоб, которые поступают в правозащитные организации, данное право осужденных нарушается систематически.

Нарушения прав осужденных на УДО можно разделить на две топографические категории: нарушения, происходящие в местах лишения свободы, либо же – во время судебного рассмотрения ходатайства.

К первым относятся: ненадлежащая подготовка администрацией исправительного учреждения материалов на УДО (13% жалоб осужденных); необоснованное наложение взыскания в момент подачи заявления на УДО (12%); вымогательство взяток (8%); отказ в передаче в суд ходатайства об УДО, ввиду большого остатка срока, неотбытого осужденным (6 %); сортировка ходатайств осужденных об условно-досрочном освобождении (5%); перевод осужденного после подачи ходатайства об УДО в другую колонию (1%).

В ходе судебного рассмотрения ходатайства на УДО самое распространенное нарушение – отказ судьи в предоставлении права на УДО по непредусмотренным законом основаниям (43 % обращений). Вынесение судом решения, не основанного на материалах дела (24%); отказ на основании тяжести совершенного осужденным преступления и большого срока наказания не отбытого осужденным (14%); отказ в УДО, ввиду обжалования осужденным приговора либо непризнания вины (9 %); нарушение права осужденного на участие в судебном заседании (4%); отказ в предоставлении права на УДО не основанный ни на законе, ни на материалах дела, ни на нормах морали, ни на здравом смысле (1 %).

Иногда встречаются формулировки и вовсе граничащие с абсурдом: например, судья может расценить отсутствие нарушений и наличие множества поощрений как свидетельство "ловкой маскировки" осужденного, с помощью которой он пытается избежать справедливого наказания.

УДО как посыл

В современной правовой системе, весьма жестко зарегулированной на Западе, институт УДО продолжает занимать особое место. Допустимость применения субъективных факторов в решениях по УДО позволяет властям использовать этот институт в качестве рупора для донесения обществу наиболее актуальных приоритетов в праве. Очевидно, именно этим объясняется отказ в УДО осужденным по знаковым делам.

Так, например, 24 августа 2012 года Комиссия по условно-досрочному освобождению в США уже в седьмой раз отклонила прошение убийцы Джона Леннона – Марка Дэвида Чепмана.

"Несмотря на ваши попытки исправиться, ваше освобождение сейчас может подорвать уважение к закону. Трагическая потеря, к которой привело совершенное вами чудовищное, жестокое, холодное и расчетливое преступление, может перестать быть такой глубокой", - говорится в обращении представителя комиссии по УДО Салли Томпсон.