Должно ли право спешить и не отставать от технологии? Что бывает, когда мы нарушаем правила цифровой платформы? Всегда ли современные технологии способствуют принятию справедливых решений? На эти и многие другие вопросы ответил доцент кафедры международного частного и гражданского права МГИМО, главный редактор журнала Цифровое право (Digital Law Journal) Максим Иноземцев.

Современный мир уже невозможно представить без использования новейших технологий и трансформации подверглись практически все сферы нашей жизни. Как меняется право, на Ваш взгляд, под влиянием всеобщей цифровизации?

На самом деле под влиянием цифровизации меняется всё. Буквально сейчас, когда ехал на встречу с Вами, прослушивал различные радиоканалы – очень много новостей, связанных с цифровыми технологиями. К примеру, проект по внедрению технологий искусственного интеллекта в Москве, в рамках которого все желающие могут узнать о том, какие проекты с использованием ИИ уже реализуются в Москве, а разработчики – изучить примеры обезличенных датасетов: где находятся площадки, контейнеры, какие спортивные и культурно-массовые мероприятия проводятся. Данный проект позволит бизнесменам помогать развивать умный город, используя такие обобщенные данные. Буквально 20 лет назад под «умным городом» мы понимали город, где живут умные люди. Сейчас все абсолютно по-другому. Новые цифровые вызовы, широкое обсуждение необходимости правовой регламентации соответствующих отношений.

История показывает, что право и закон всегда отличались особой консервативностью. И это легко объяснимо. Они призваны обеспечивать стабильность в обществе. При этом законодательство не может стоять в стороне и игнорировать бурное развитие цифровых технологий.

Главная цель цифровизации – сделать нашу с вами жизнь проще. Упростить и сократить разного рода издержки. А задача права осталась прежней. Как говорил древнеримский юрист Цельс: «право – это искусство добра и справедливости». Это касается и права в эпоху цифровизации. Сохраняется ли данный стандарт в современном мире? Всегда ли современные технологии способствуют принятию справедливых решений? На это следует обращать внимание при обсуждении вопроса трансформации права в цифровую эпоху.

Небольшой провокационный вопрос. Есть мнение, что право не должно идти на опережение. Как вы считаете, в случае с цифровизацией: на опережение, в ногу со временем или всё-таки чуть запаздывая, предварительно подготовив почву для нормотворчества, например, кодификации?

Здесь также необходим баланс: должно ли право спешить и не отставать от технологии? В современных условиях, с одной стороны, наблюдается кризис традиционных правовых категорий, которые сложно применить к отношениям, возникающим в виртуальной среде. Те конструкции, которые нам привычны, меняются, их содержание меняется. С другой стороны, возникает вопрос: что нужно с этим делать? Можем ли мы адаптировать существующие институты и регуляторику к новым сущностям либо необходимо разработать совершенно новый инструментарий? Вопросов здесь достаточно много, ответов тоже много, и они не всегда те, которые бы мы хотели услышать.

Задача осложняется еще и тем, что современные общественные отношения зачастую носят гибридный характер – они разворачиваются одновременно в двух сферах: физической и цифровой. Причём эти сферы очень тесно взаимодействуют друг с другом, глубоко проникли друг в друга, но при этом не являются взаимозаменяемыми.

Цифровое пространство скорее дополняет физическое, формируя «дополненную реальность». Однако при описании их взаимодействия у многих исследователей возникает соблазн видеть игру с нулевой суммой: либо объявлять, что «цифра» полностью изменила общественные отношения, либо что влияние это, прежде всего, количественное, а не качественное, притом что цифровая сфера сама форматируется общественными отношениями, сложившимися до ее появления.

Существует мнение, что необходимо полностью «перепрошить» право под цели и задачи цифровой экономики. Как это сделать? Зачем это делать? Здесь важно осмыслить не только то, как и с каким эффектом своего рода «кросс-отраслевые» юридические нормы будут воздействовать на общественные отношения, волю и сознание людей, развитие и распространение цифровых технологий, но и как они поведут себя внутри системы права, какого рода связи эти нормы создают и в какие вступают, какое место они займут в системе права. И формирование цифрового права должно происходить вместе со всей системой права, не вступая с ней в противоречия, и быть ее «дополненной реальностью».

Умный город, умный юрист. Опровергните, обнадёжьте нас или напугайте: способны ли технологии заменить право и стать полноценным регулятором общественных отношений?

Об этом на самом деле думают и говорят многие. Существуют разные позиции на этот счёт. Из научных осмыслений вспоминается профессор Лоуренс Лессиг, который в своих работах как раз называет технологию новым и чуть ли не главным регулятором общественных отношений, складывающихся в сети Интернет. Почему бы нет. Для многих программный код приобретает статус закона. Мы все больше интегрируемся в наши гаджеты, цифровые платформы и приложения, в которых мы постоянно находимся и без которых уже сложно представить нашу жизнь. Многие правила, которые диктует нам технология (к примеру, социальные сети), могут показаться нам важнее законов. Мы принимаем правила цифровой платформы, и когда начинаем их нарушать – получаем бан, что может быть очень серьезным из-за нахождения на такой платформе, к примеру, нашего бизнеса (реклама, продажи, связь с клиентами). Поэтому может сложиться впечатление, что нормы таких цифровых гигантов важнее законов.

Обостряется ситуация следующим: вспомним декларацию независимости биткоина 2014 года. До 2008 года общественность не знала ни про биткойн, ни про распределенный реестр. Появился некий Сатоши Накамото, который, используя псевдоним, представил общественности суть и все достоинства указанной технологии peer-to-peer. Сразу вспоминается видео 2014 года, где очень жизнерадостные и буйно настроенные лица декларируют свободу биткоина: «нас регулярно обманывали, угнетали, не давали нам жить, связали, обезоружили, не давали дышать, а потом появился биткоин». Руки прочь от технологии, биткоин независим. «Государство как регулятор ни в коем случае не должно лезть и пытаться влиять на технологию. Технология – это новый регулятор. Праву не нужно в это вмешиваться». Важно отметить, что выводы этих и других криптоанархистов о ненужности права и примата технологии не выдерживают никакой критики, поскольку без права обойтись нельзя.

Представим следующую ситуацию: я передаю Вам через распределенный реестр цифровой актив, который у меня есть. Несмотря на техническую невозможность передать один и тот же актив двум субъектам (технология гарантирует, что актив получите именно Вы), блокчейн не может гарантировать отсутствие других важных проблем, решение которых лежит исключительно в правовом поле.

Я бы условно разделил такие проблемы на две группы: эндогенные (внутренние) и экзогенные (внешние). Эндогенные проблемы связаны с самой технологией распределенного реестра: например, я ввожу при переводе неправильное количество биткоинов, хотел одно, получилось другое; мошенничество в целях использования частного ключа доступа, принуждение к совершению сделки при совершении перевода актива; одна из сторон сделки может оказаться недееспособной. Выявление указанных фактов не является частью алгоритма, технология просто не принимает их во внимание. А эти моменты очень важные.

Экзогенные проблемы не связаны непосредственно с технологией блокчейн, но являются важными в контексте передачи цифровых активов: возможность передачи криптоактивов по наследству, их включение или невключение в конкурсную массу в случае банкротства должника. Обработка криптовалют в конкурсном производстве – предмет достаточно интенсивного юридического обсуждения. Ни одна из названных проблем не принимается во внимание функционированием распределенного реестра. Поэтому обеспечение надлежащего механизма защиты контрагента должно лежать в правовой плоскости.

Кроме того, почему государство активно пытается зарегулировать использование новых технологий и отношений, возникающих в цифровой среде? Многие не понимают зачем это нужно. Помимо необходимости учета и контроля с точки зрения налогового законодательства обратим внимание на следующее: в настоящее время огромную популярность, развитие и влияние приобретают цифровые платформы: к примеру, Amazon, Alibaba, отдельные значимые социальные сети, которые по факту получают экономическую власть над потребителем. Как это происходит? Они получают экономическую власть и влияние на спрос и предложение благодаря новым технологиям. Кстати, профессор Ричард Талер получил нобелевскую премию 2017 года за вклад как раз в поведенческую экономику.

Мы с вами не всегда действуем рационально. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что многие из граждан, пользуясь цифровыми платформами, покупают всевозможные товары, не приходя в сознание. Насколько нужны нам эти товары? С одной стороны, это может оказаться полезным. К примеру, приближается очередная годовщина или другая важная совместная дата с супругой, и цифровая платформа напоминает мне о необходимости купить жене сапоги или красивое колье. Это хорошо: данные собираются, обрабатываются и выдаются мне в виде напоминания. Совсем другое дело – когда платформы могут не просто выдавать рекламу колье, а предлагать человеку новости под определенным ракурсом, формируя его мнение по тому или иному вопросу. Вот здесь уже может таиться опасность. Всегда ли объективны такие подборки новостей? Государство, выполняя свою социальную функцию, контролирует человеческие слабости. И где-то государство может отдать это на усмотрение продавца-покупателя, а где-то нет (не может разрешить продажу наркотических веществ, чтобы население само решало покупать их или нет).

Законодатель очень часто пытается урегулировать цифровые отношения, ведь если он этого сделать не сможет – вероятно технология будет пытаться его вытеснить и занять его место. Опасным может стать вынесение контроля за нашим поведением в другую юрисдикцию, к примеру, в Кремниевую долину: у базирующихся там цифровых платформ нет цели обеспечить благосостояние граждан на территории какой-либо страны, в том числе и в России. Они, в первую очередь, обслуживают интересы своих акционеров, что логично.

Также в последние годы идут непрерывные публичные скандалы по поводу всех видов прослушки и слежки, которые использует известные нам цифровые гиганты, а также по поводу передачи собранных персональных данных своим коммерческим партнерам. Иностранные цифровые платформы не всегда выполняют и требования действующего российского законодательства о персональных данных и защите прав пользователей.

Поэтому несмотря на бурное развитие технологий – государство и право не должно отходить в сторону, а наоборот – оперативно, но при этом вдумчиво следить и регулировать цифровые отношения, тем самым заботясь об охране и защите прав граждан.

Вы так заманчиво рассказывали про передачу мне цифровых активов, что, с одной стороны, я решила, что необходимость законодательного регулирования в сфере цифровой экономики, которое сейчас так активно обсуждается юристами-практиками, может, всё-таки запаздывать отчасти, но как только Вы перешли к части о защите персональных данных, у меня мнение резко поменялось. Расскажите, пожалуйста, как представитель в том числе научной школы правоведов, что и кто определяет цифровую повестку и задает законодательный вектор?

Цифровая повестка и необходимость обсуждения регламентации соответствующих отношений продиктована самой жизнью. Не стоит также забывать, что направление для реализации цифровых технологий во всех сферах жизни задают принятые в 2017 году Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы и национальный проект Цифровая экономика. Немало мероприятий было проведено, что-то уже сделано. Большое количество идей, концепций, обсуждений.

На мой взгляд, и практика, и доктрина играют огромную роль в формировании цифровой повестки. Для законодателя здесь важно не регулировать все и сразу, а вдумчиво относиться к процессам цифровизации и не принимать решения из точки паники, что встречается в законодательной практике многих зарубежных государств. Никуда не деться и без изучения опыта криптоюрисдикций СНГ и ЕАЭС, есть возможность гармонизировать наше национальное регулирование с цифровой повесткой ЕАЭС, развивать каналы коммуникации, обмениваться опытом, создавать условия для сближения цифровых повесток в целях избежания регуляторного арбитража.

В этой связи хотел бы сказать несколько слов о международном научно-практическом журнале Цифровое право (Digital Law Journal), учредителем и главным редактором которого является Ваш покорный слуга. Наш журнал — это авторитетная экспертная, научно-образовательная площадка, на которой лучшие специалисты (ученые и практики), профессионалы своего дела обсуждают вопросы легализации цифровых технологий, особенностей и перспектив их внедрения в нормативно-правовое поле. Как происходит цифровая трансформация городского управления? Как и за что отвечают агрегаторы такси? Что такое деконструкция правосубъектности и какое место занимает искусственный интеллект в праве? Какая ответственность и какие риски возможны при использовании искусственного интеллекта в здравоохранении? Что такое NFT-токены и нужно ли их приобретать? Как они соотносятся с интеллектуальной собственностью? Как проходит цифровизация арбитража, трудовых отношений, международного гуманитарное право в киберпространстве? На эти и другие вопросы вы можете получить ответы, ознакомившись с журналом «Цифровое право».

Мнения практиков и теоретиков разделились, хотелось бы узнать Ваше. Существуют ли объективные предпосылки для создания цифрового кодекса в России? Кодификация – да или нет?

Я бы сказал так: разработать и принять Цифровой кодекс прямо сегодня было бы, наверное, поспешным шагом и решением. Но эта идея уже, на самом деле, обсуждается и в целом назрела. Что здесь необходимо сделать, чтобы не допустить ошибок: во-первых, необходимо экспертно проработать данный вопрос, используя уже имеющуюся практику, опыт, концепции и идеи. Собрать представителей юридической науки, юристов-практиков, экономистов и представителей технологического сектора. Цифровая реальность пронизывает все сферы жизни общества и государства, оказывает серьезное влияние не только на развитие экономики, но и на суверенитет Российской Федерации, тая в себе определенные риски. Отсутствие единой государственной политики в этой сфере может привести к тому, что в разных регионах России будут приниматься разные законы и программы, по-разному трактующие базовые права граждан в цифровую эпоху. Будучи частью комплексного закона элементы цифровой экономики встраиваются в иерархическую систему нормативных правовых актов. Но дело здесь не только в стройной иерархии. Основные принципы регулирования отношений, связанных с цифровой идентичностью граждан, право на тайну идентичности, примат человека над технологией, оборот и защита пользовательских данных, пределы использования искусственного интеллекта. Единый кодифицированный акт позволил бы собрать, обобщить и определить основы регулирования отношений, возникающих в цифровом пространстве. Далее – отдельные, принятые в соответствии с Цифровым кодексом, законы, детализирующие отдельные аспекты IT, обработки больших данных, защиты идентификации, обезличивания и тому подобное. И здесь главное – сохранить баланс императивных и диспозитивных подходов в регулировании, чтобы, с одной стороны, не препятствовать свободному развитию экономики, а с другой стороны – обеспечить надлежащую охрану прав и законных интересов граждан.