Сможет ли искусственный интеллект правильно установить смягчающие и отягчающие обстоятельства преступления, какие цифровые изменения назрели в уголовном процессе и как консервативная отрасль права относится к инновациям, рассказала в Открытой студии РАПСИ старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права МГЮА им. О.Е. Кутафина Лина Гайворонская.
— Добрый день. Мы хотим поговорить о технологических изысканиях и технологическом будущем уголовного процесса. Что вы об этом думаете?
— Здравствуйте. Цифровизация давным-давно внедряется во все сферы жизни. Пандемия дала мощный толчок, и в право тоже стали внедряться цифровые технологии. Но уголовный процесс менее подвержен изменениям. Например, если в гражданском процессе во время эпидемии COVID-19 проводили допрос даже при помощи WhatsApp, то для уголовного процесса такое новшество — невообразимо.
Все-таки на чаше весов стоят другие интересы: это не частные лица, это — публичный процесс. И тут ставится вопрос о назначении определенного наказания — вынесении обвинительного приговора или заключения лица под стражу. Из актуальных изменений можно выделить использование видеоконференц-связи. В уголовном процессе оно применяется, но с определенными правилами.
— С точки зрения этики, возможно ли участие искусственного интеллекта в уголовном процессе?
— Если говорить о применении искусственного интеллекта в приказном производстве и примитивных спорах, я понимаю, как это реализуется. И в том числе в гражданских спорах, когда вы загружаете документы, и искусственный интеллект очень легко взвешивает все обстоятельства. Дал взаймы — не вернул, либо была купля-продажа, заключен договор, товары были поставлены, а деньги не выплачены — все однозначно: спор решен, и искусственный интеллект может вынести решение.
И совсем другое дело — уголовный процесс. Говорить, что искусственный интеллект дает возможность более объективного решения могут только те люди, кто считает, что судья-человек может вынести какое-то необъективное решение, подвергнувшись своим субъективным оценкам. Я не вижу возможности в нынешних реалиях использовать технологию для уголовного процесса — доверить искусственному интеллекту разрешать конкретное дело. Каждая ситуация индивидуальна. Набор фактических обстоятельств может быть индивидуален.
Почему за одно и то же убийство, например, Иванов получает одно наказание, а Петров — другое? Потому что именно судья по своему внутреннему убеждению исследует фактические обстоятельства, учитывает конкретные личностные особенности, смягчающие, отягчающие обстоятельства, и в своем решении мотивирует, почему именно это решение выбрано, а не другое.
— В Вашем примере судья «суммирует» смягчающие и отягчающие обстоятельства. Например, наличие несовершеннолетних детей: у одного судьи это даст большие преференции, а у другого — меньшие.
— Но дальше мы смотрим в закон, а там написано, что список смягчающих обстоятельств не закрытый. То есть он подлежит расширительному толкованию, и в конкретной ситуации судья может признать в качестве смягчающего то обстоятельство, которое нигде не прописано. А искусственный интеллект — нет.
—А Ваши студенты предлагают инициативы, связанные с цифровой трансформацией уголовно-процессуального права?
— Пока предложение только на уровне перевода документооборота в электронный вид, но эта новелла уже напрашивается. У нас нет до сих пор понятий «цифровая информация», «электронная информация» и «электронный носитель информации». Получилось так, что практика давно уже работает с цифровыми доказательствами, а в законе вообще ничего нет. Если есть, то только в уголовном процессе и разрывными кусочками.
— Нуждается ли российское право в специальных составах для киберпреступлений? Нужны ли изменения в УПК?
— Не зря говорят: «два юриста — три мнения». Но, безусловно, время меняется. И если право не шагает в ногу со временем — это не есть хорошо. Да, какие-то изменения нужны. И касательно цифровой информации, исследования электронных носителей в УПК сейчас практически ничего нет. Какие-то статьи либо предложения вносятся, но это разрывные, частичные кусочки, а требуется системность.
Что такое автоматизация и что такое цифровизация? Что такое, в конце концов, эти цифровые или электронные доказательства? Что такое носитель электронной информации? Как его вообще получить? Потому что в уголовном процессе не прописано, как получаются цифровые доказательства и как их изымать. Вроде как страничка есть на сайте, а вот пощупать ее и как законным способом получить — каждый решает по своему.
