После нападения на СССР к 1942 году систематические массовые убийства нацистами приняли масштабы геноцида. В концлагерях эсэсовцы использовали почти все мыслимые формы убийства: избиение, повешение, расстрел, умерщвление голодом, утопление, отравление газом и ядами. Все отличительные признаки холокоста до массового уничтожения евреев были отработаны до автоматизма на советских «комиссарах».

На сегодняшний день известно, что практически все неотъемлемые элементы холокоста существовали в концентрационных лагерях еще до принятия «окончательного решения» в отношении евреев. Практика отбора заключенных сразу по прибытии и отправка более слабых прямо на смерть, а остальных в качестве отсрочки на работы впервые была применена осенью 1941 года в отношении советских «комиссаров».

Депортация в сжатые сроки, транспортировка жертв к месту расправы; применение ядовитых газов, в частности «Циклона Б», строительство новых крематориев, переоборудование и ремонт прежних, проведение среди заключенных регулярных чисток якобы с целью избавления от «нетрудоспособных», надругательство над мертвыми телами заключенных (вырывание золотых зубов и коронок). Все это поначалу применялось в отношении советских граждан, попавших в плен. Именно их можно считать одними из первых жертв геноцида во время Второй мировой войны. 

Именно начало войны с Советским Союзом стало для нацистской Германии переломным моментов в процессе перехода концентрационных лагерей от летальных условий содержания начального периода войны к массовому уничтожению. В 1941 году концлагеря из системы эксплуатации бесплатного труда превратились место реализации централизованных программ по умерщвлению немощных узников и «советских комиссаров».

Для сравнения в лагере Заксенхаузен при отсутствии заметных изменений в условиях содержания заключенных (смерти от недоедания, принудительного труда, скученности, болезней и грубого насилия) ситуация однозначно изменилась именно после прибытия туда 10 тысяч советских «комиссаров». До этого у лагерных эсэсовцев не имелось конкретных планов умерщвления всех этих заключенных, и большинство из них выжило. А после сентября 1941 года советские пленные редко выживали в нем дольше нескольких дней – именно для советских граждан Заксенхаузен стал лагерем уничтожения. Почти 30% советских военнопленных погибли в течение первого месяца за колючей проволокой (не считая «комиссаров», расстрелянных в затылок в бараке смерти).

Рассмотрим подробнее, что предшествовало этой трансформации лагерной системы нацистов в механизм геноцида. 

Буквально через сутки после вторжения Германии в Советский Союз рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер поручил руководителю отдела планирования Конраду Мейер-Хетлингу, разработать программу создания «новых поселений на Востоке». В его планы входило разрушением целых городов, полная замена населения на немецких жителей в обширных районах, а также депортация, обращение в рабство и уничтожение десятков миллионов мирных советских жителей.

Для реализации этих планов, по мнению Гиммлера, требовалась реализация масштабнейшего строительного проекта. В начале 1942 года Гиммлер поставил перед руководителем экономической структуры СС Освальдом Полем задачу по строительству десятков новых баз на территории бывшего Советского Союза. Производство большей части предусмотренных строительных работ возлагалось на заключенных концентрационных лагерей.

Масштабы замыслов Гиммлера раскрывают его дневниковые записи: «Перенаправить в концентрационные лагеря 100 тысяч русских». Общее число заключенных лагерей тогда было существенно меньше (80 тысячам заключенных всей системы лагерей), однако Гиммлер почти сразу удвоил эту фантастическую цифру. 

Именно в рамках реализации этих планов 15 октября 1941 года было начато строительство нового лагеря военнопленных. По настоянию комендант концентрационного лагеря Освенцим для стройплощадки деревню под названием Биркенау (Бжезинка), за несколько месяцев до того очищенной от жителей. 

Бжезинку принято считать центром холокоста. Однако создавался этот подлагерь не для уничтожения европейских евреев, а для обеспечения принудительного труда значительно превосходящих их в количестве советских военнопленных. Расположенный на востоке нацистских колоний Освенцим должен был стать базой для дальнейшей экспансии СС и местом уничтожения населения, депортированной с новозахваченных территорий.

В соответствии с планами Гиммлера, советские военнопленные с осени 1941 года валили лес, рыли канавы и разбирали старые фермы, добывая кирпич для зданий нового лагеря Бжезинка. Эта принудительная работа была и способом массового умерщвления: заключенные работали голыми руками на морозе, других военнопленных во время работы расстреливали или забивали до смерти. Когда выжившие ежевечерне брели назад со строительной площадки Бжезинка к себе в бараки в основном лагере, за ними на телеге везли трупы их товарищей.

Когда дело дошло до строительства новых бараков, комендант Освенцима и Майданека Артур Либехеншель был с самого начала настроен весьма решительно. В сентябре 1941 года он заявил, что советские военнопленные должны размещаться «в самых примитивных условиях». Согласно проекту строительства в Бжезинке 125 тысяч военнопленных предстояло втиснуть в 174 барака. Одна уборная приходилась на 7 тысяч человек, баня – на 7800 человек. Перечисленные условия были намного хуже тех, которые предусматривались типовым проектом концентрационного лагеря. 

Прибывших советских военнопленных ждали нечеловеческие условия, и не только в Освенциме и Бжезинке. В Заксенхаузене 1800 советских солдат, прибывших 18 октября 1941 года, их также загнали в пустые бараки. Внутри не было ни коек, ни нар, ни одеял, ни стульев, ни столов. В Гросс-Розене первых привезенных не пустили даже в бараки, и несколько ночей им пришлось провести под открытым небом. Только в первую ночь умерло от 200 до 300 человек. Также и в Майданеке советским военнопленным также пришлось спать под открытым небом, поскольку бараки оказались не готовы. Ища спасения, заключенные пытались вырыть землянки в промерзшем грунте.

Условия в большинстве концентрационных лагерей были таковы, что основная масса советских военнопленных пополнила ряды умерших. Уже перенеся неимоверные страдания в жутких условиях лагерей для военнопленных, советские солдаты были едва живы еще до прибытия в концентрационные лагеря. 

Многие гибли от голода, поскольку лагерные эсэсовцы урезали советским гражданам паек больше, чем другим узникам, до тех пор пока почти никакой еды не осталось вовсе. Голод быстро вызвал еще больше болезней. Свирепствовали и эпидемии; в конце ноября 1941 года половина всех советских солдат в Майданеке страдали от тифа и его осложнений. Как пишут в воспоминаниях заключенные, надеяться на медицинскую помощь не приходилось, вся она сводилась к раздаче санитарами туалетной бумаги вместо бинтов.

Вместо лечения ослабевших и больных заключенных эсэсовцы создавали условия, способствовавшие их умерщвлению, в т.ч. путем т.н. «селекции». Заключенных, раздев донага, бегом прогоняли мимо сидевших за столом нацистов, которые определяли самых слабых из них. Жертв поочередно отводили в «операционную», где убивали, сделав им смертельные инъекции. 

Кроме того, лагерные эсэсовцы казнили советских военнопленных, даже присланных на работы, по политическим мотивам. В Освенциме офицеры гестапо произвели проверку на политическую благонадежность всех присланных на работы советских пленных и отобрали из них для уничтожения тысячу «коммунистов-фанатиков» и «политически неприемлемых элементов»; эсэсовцы расстреливали и травили жертвы газом с конца 1941 года.

Гиммлер был сторонник «уничтожения трудом». В Майданеке из 2 тысяч советских военнопленных подавляющее большинство не дожило и до середины января 1942 года. В Гросс-Розене к 25 января 1942 года из 2500 советских военнопленных в живых осталось 89 человек. В Освенциме к началу января 1942 года – через три неполных месяца после прибытия в лагерь первых 7900 человек – умерло свыше 80% пленных. Только 4 ноября 1941 года в Освенциме умерло 352 советских военнопленных. 

Однако идея Гиммлера о масштабном строительстве на костях советских военнопленных умерла в зародыше не только по причине высокой смертности заключенных, но и благодаря контрнаступлению Красной армии, начавшемуся в декабре 1941 года. Обещанное Гиммлером цунами советских военнопленных до концентрационных лагерей так никогда и не докатилось.

В итоге Майданек так никогда и не стал узловым центром принудительного труда. Летом 1942 года работы по строительству даже временного лагеря были далеки от завершения: возвели две казармы, сторожевые вышки остались незакончены, а строительные материалы были разбросаны по всему участку. 

В Бжезинке лишь в марте 1942 года работы продвинулись настолько, что выживших военнопленных удалось перевести в бараки главного лагеря. Этих советских солдат было меньше тысячи, и большинство из них также вскоре погибло. В середине апреля 1942 года молодой еврейский заключенный, недавно депортированный в Бжезинку из Словакии, увидел там последних советских солдат, «живущих в ужасающем небрежении», «прямо на стройплощадке, без защиты от холодов и дождей, умиравших в огромных количествах».

Попытка Генриха Гиммлера сделать ставку на «советских рабов» закончилась провалом и трагедией. Прибытие советских солдат не превратило концлагеря в гигантские фабрики рабского туда, зато положило начало новому этапу геноцида. Основная часть отгороженных для военнопленных участков была закрыта весной 1942 года. Тех, кто там находился, тогда стали официально считать заключенными концентрационных лагерей. К этому моменту из 27 тысяч человек, доставленных на принудительные работы осенью 1941 года, в живых оставалось не более 5 тысяч пленных советских граждан.