Медийным лицом судебной системы в первой половине 2020 года стал Олег Свириденко. Никогда еще фамилия заместителя председателя Верховного суда (ВС) РФ так часто не упоминалась в СМИ, блогах и социальных сетях как за последние полгода.

Проблема в том, что подавляющее большинство этих публикаций имеет ярко негативный оттенок: первое лицо арбитражной ветви судебной власти России сегодня в публичном пространстве напрямую увязано со скандалами и подозрениями.

РАПСИ хочет разобраться в феномене столь нетерпимого отношения медиа к Свириденко. А также понять, почему впервые в истории зампред главы ВС РФ не был представлен на переназначение собственным руководством.

Специфика освещения деятельности и личности председателя Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ Олега Свириденко в медиа позволяет поставить ряд вопросов о путях дальнейшей реформы судебной системы. На сегодняшний день модернизация работы российских судов полностью соответствует высочайшим международным стандартам и служит образцом для преобразований в других отраслях.

Однако объективной растущей прозрачности российского правосудия пока мешает негативная медийная составляющая, преследующая отдельных представителей российского судейского корпуса.

Российские суды после объединения ВС и Высшего арбитражного суда (ВАС) функционируют практически без сбоев. В 2020 году они показали выдающийся результат мирового масштаба: условия самоизоляции почти не отразились на качестве и объеме работы российских судей. Доказательством этому стало отсутствие заметного роста числа отложенных дел за период пандемии в отличие от многих западных стран, где суды переживают аврал.

Вторая половина последнего десятилетия, как показывает медиамониторинг, наибеднейшая на скандалы за все время существования судебной системы России. Более того, она вышла в лидеры по этому показателю в сравнении с другими государственными службами.

В этой связи подозрения в недобросовестности любого представителя руководства ВС РФ видятся удивительными. Тем более странно наблюдать, что примерно 90% публикаций, касающихся темы недобросовестности в судебной системе, в 2020 году посвящены именно Свириденко, причем обвинителями выступают как журналисты, бизнесмены, сотрудники полиции, так и сами судьи.

Свириденко некоторое время воспринимался медиа как одно из лиц будущего судебной системы России: предпосылкой тому служили его возраст и заметные преобразования, которые он провел на предыдущих постах. Сегодня в публикациях СМИ он предстает олицетворением уже практически забытого прошлого судебной системы: с «телефонным правом», кумовством, превращением суда в рыночный инструмент.

Такая кардинальная перемена заслуживает пристального анализа в контексте гарантий безопасности функционирования всей ветви судебной власти нашей страны. Нет ли здесь признаков внешнего воздействия на нее либо попытки нащупать слабое звено в отлаженном судейском механизме? Кто и почему атакует уважаемого судью?

Согласно презумпции невиновности недопустимо считать различную информацию о якобы создании и управлении Свириденко развитой сетью «посредников», с помощью которой заказчикам обеспечивались нужные решения в ВС РФ, ничем иным, кроме как попытками дискредитации Свириденко или всей системы арбитражей.

Такого же отношения заслуживают и другие обвинения, появлявшиеся в сети в последние годы: о давлении начальства на арбитражных судей для достижения нужного результата в спорах учредителей предприятий, о вмешательстве в судебные процессы с участием госбанков и Агентства по страхованию вкладов, о личной заинтересованности в исходе дела Павла Грудинина, об откатах, имуществе в офшорах, активах, переписанных на гражданскую супругу и ее родителей, а также о многомиллионных тайных счетах, оформленных на помощников и т.д.

Все это может являться частью одной информационной атаки. Вопрос заключается в ее источнике, замысле, задаче, а главное – какой должна быть реакция в высокоразвитом правовом обществе, возможность жить в котором обеспечили россиянам, в частности, судебные реформы последних десятилетий.

Попробуем выяснить, какие средства существуют сегодня, в нашей действительности, для очищения своего имени от последствий черного пиара. Возможно ли сохранить ценный и перспективный кадр для российской судебной системы, при этом не нанеся вреда ее репутации в глазах общества?

Остановимся на попытке понять, почему именно фигура Свириденко стала токсичной для судебной системы, и чем это может грозить ее развитию.

Почему Свириденко

Свириденко – специалист по арбитражным делам, в которых зачастую спор идет на миллионы рублей между влиятельными фигурами. Многие из этих дел изначально находятся в центре внимания прессы, а появление других публикаций может быть простимулировано различными способами.

Наглядный пример – иск миноритарных акционеров ЗАО «Совхоз имени Ленина» к Павлу Грудинину об упущенной прибыли в размере 2 миллиардов рублей. Во вмешательстве в это дело многие СМИ обвиняют Свириденко. Однако скандал в данном случае был почти неизбежен, поскольку это спор федерального масштаба и политического оттенка, ведь ответчиком в нем выступает экс-кандидат в президенты РФ на выборах 2018 года.

Следует заметить, что никаких фактических признаков причастности Свириденко к делу Грудинина не существует. Появление его имени в обзорах этого спора можно воспринимать как кликбейт, привлекающий внимание к странностям в функционировании арбитражной системы, которую возглавляет Свириденко. Речь идет об участившихся случаях возвращения дел на пересмотр с резким изменением позиции суда после этого, а также переносы рассмотрения дел по инициативе судов.

Дело Грудинина стало для прессы ярким примером этих тенденций. А освещение их в медиа приносит заказчикам и исполнителям очевидную прибавочную стоимость. Возможно, Свириденко стоило бы прояснить для общественности специфику данных судебных процессов. Отсутствие официальной версии уже привело к самым радикальным подозрениям в адрес судей и даже главы арбитражей, определяющего принципы их работы.

Спор об активах «Совхоза имени Ленина» служит лишь иллюстрацией того, как политика непрозрачности и закрытости, столь уже нехарактерная для современной судебной системы в России, легко и быстро трансформируется в недоверие к судам в медиа и обществе.

В связи с этим надо признать, что все обвинения в адрес Свириденко не столь значимы, как тот обидный факт, что в общественном восприятии его персона уже напрямую ассоциируется с «закрытостью» судебной системы, оппозицией линии транспарентности, ожиданием контрреформ. Никаких объективных причин для появления таких оценок нет, но медиаанализ и опрос экспертов показывают, что оно глубоко проникло как в среду предпринимателей, так и непосредственно в судейское сообщество.

Очевидно, одна из причин столь повышенного внимания медиа к деятельности Свириденко – именно место его работы. Возглавляемая им судебная коллегия ВС РФ занимается разбирательством дел, которые прошли все инстанции арбитражного суда. Поскольку за коллегией остается последнее слово в экономических спорах, ее репутация должна быть безупречна. Иначе бизнес попросту не станет пользоваться услугами российского арбитража, что вызывает особое беспокойство в условиях набирающего силу кризиса после пандемии.

Абсолютная уверенность всех участников в непредвзятости судебной коллегии, возглавляемой Свириденко, является залогом стабильности экономических взаимоотношений в обществе, гарантией институционального предотвращения роста социального напряжения из-за проблем малого и среднего бизнеса после периода самоизоляции, сохранения конкурентного преимущества решений споров правовым, а не силовым путем (симптомы угрозы распространения последнего варианта явно прослеживаются уже на зарубежных прецедентах).

Однако после сделанных в этом году заявлений, появившихся публикаций, а главное результатов голосования Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС) возникает ощущение, что даже судьи не могут доверять решениям «экономической коллегии». Естественным образом возникает вопрос о влиянии фигуры Свириденко на инвестиционный климат России, а также на актуальный имидж арбитража в деловых кругах.

Бизнес и рынок

Череду публикаций в отношении Свириденко можно было бы объяснить давлением бизнеса. Наглядный пример: иск организации, которая не получила от транспортной компании 222 вагона для перевозки листовой стали, несмотря на наличие договора. Убытки более 600 миллионов рублей постановил возместить Арбитражный суд города Москвы (АСГМ), а также апелляционная коллегия и кассация – Арбитражный суд Московского округа. Решение всех трех судебных инстанций отменила Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ.

На основании этого поворота дела появились публикации, посвященные работе посредников, через которых якобы возможно получить нужное решение коллегии, ведь на ее членов, как утверждается, способен надавить один человек. Стоимость их услуг, судя по публикациям, заметно ниже убытков по подобным искам. Также как стоимость самих заказных публикаций явно не сопоставима с размерами взяток.

Мало кто сомневается в заказном характере этих материалов, однако вызывает удивление, что объектом критики в них становится именно глава арбитража, а не отдельные судьи, непосредственно ответственные за решения.

В юридическом сообществе начали зарождаться дискуссии, почему именно Свириденко представляется слабым звеном для медиаатак, это вызывает удивление специалистов. Ведь в отношении, например, Вячеслава Лебедева (глава Верховного суда РФ) или Валерия Зорькина (председатель Конституционного суда РФ), не говоря уж об их замах, практически никаких провокаций в прессе не появляется. Означает ли это, что на главу арбитража проще надавить, или свидетельствует о каких-то обязательствах, данных от его имени?

На этот вопрос Свириденко дал ответ на заседании ВККС. Когда один из членов коллегии попросил прокомментировать информацию о неучтенной недвижимости на 2 миллиарда рублей и автомобилях, Свириденко объяснил это провокациями недоброжелателей. Однако, кто именно считает для себя возможным объявить войну главе арбитражной системы России, он не сказал, так как «на рынке, где решаются очень серьезные споры каждый день, ты можешь не знать, кто это».

Эти слова исказили в прессе так, будто бы «сам верховный судья в кругу коллег в открытую признает, что российское правосудие действует на «рынке». Из заявления Свириденко граждане, по мнению некоторых журналистов, должны сделать вывод, «что рассуждать в таких местах (арбитражных судах) о неподкупности странно, ведь на рынке принято торговаться и назначать цену», в том числе «цену судебных решений».

На самом деле очевидно, что Свириденко имел в виду противоположное: свой принципиальный отказ вступать в любую коммуникацию с представителями рынка (бизнеса) – клиентами арбитражной судебной системы. А также игнорировать провокации. Такая жесткая позиция вызывает уважение. Однако отсутствие всякой публичной реакции судьи на попытки давления привело к тому, что «молчание стало знаком согласия».

Отказ Свириденко от коммуникации с обществом и даже профессиональным сообществом, включая рядовых судей (с которыми Свириденко никогда не стал бы созваниваться, как он заявил на заседании ВККС), привело к тому, что за него стали говорить «посредники». Неизвестные люди (возможно, мошенники), позиционирующие себя представителями Свириденко, формируют не только имидж главы арбитражной системы, но и мифы о ее работе, будто бы построенной на коррупционных договоренностях. К сожалению, создается ощущение, что возможность для оперативного исправления такого восприятия арбитражей упущена.

Коррупция и статистика

Если инструменты повышения доверия к судебной системе и ее репутации уже успешно применяются в последние годы судами общей юрисдикции и вполне применимы в арбитражах, то вопрос о потере доверия одного из ее руководителей среди самого судейского сообщества беспрецедентен и требует внимательного изучения.

Возможно, это признак противостояния групп интересов в судах? Однако главным достоинством Свириденко всегда считалась его независимость от руководства: в частности, с ним конфликтовали два последних главы ВАС, что не помешало реализации его плана реформ.

В 2004 году, когда Свириденко заслужил рекомендацию ВККС в председатели АСГМ, против его назначения на этот пост «по личностным мотивам» выступил уходивший в этот момент в отставку председатель ВАС, впоследствии советник президента Владимира Путина, Вениамин Яковлев. Он потребовал пересмотреть решение ВККС, но коллегия при повторном рассмотрении настояла на своем.

Но спустя 16 лет именно ВККС официально отказало ему в доверии. В этом году на заседании Высшей квалификационной коллегии судей против Свириденко выступило все судейское сообщество – и подчиненные ему арбитражные судьи, и Совет судей.

Возможно, проблема в неправильно понятой статистике? Судьи АСГМ обвиняли Свириденко в давлении при вынесении собственных решений. Утверждается, будто он тормозил дела, которые касались вопросов о спорах учредителей предприятий и их же споров с банками.

Действительно, динамика цифр в его структуре бросается в глаза. В характеристике ВС на Свириденко указана тенденция нарушения сроков ответа на жалобы, поступающие в связи с отказами судей в передаче дела на пересмотр. В 2018 году с опозданием было дано 2945 ответов, с января по июнь 2019 года – 1417.

Эту статистику можно было бы объяснить просто издержками работы самой арбитражной системы. Однако именно Свириденко в свое время удалось за короткий промежуток времени заметно улучшить показатели работы московского арбитража. Например, за 2006 год под его руководством было завершено 9348 дел о банкротстве – в 25 раз больше, чем в 2005 году.

По оценкам экспертов, в 2016 году, когда Свириденко стал председателем Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ, «качество актов арбитражных судов выросло до максимального уровня за последние годы и задало новую планку для всех ветвей судебной власти РФ».

Почему в последующие годы произошло рекордное падение этих показателей? Появились даже конспирологические версии, будто «большую часть дел глава арбитражной системы или кладет под сукно, или просто не дает им ходу… ведь если отправитель правосудия не спешит рассматривать дела, значит, может иметь какую-то заинтересованность в исходе процесса».

В реальности же, как объяснил Свириденко, причина в том, что «в законодательстве нет ни срока ответа, ни срока рассмотрения у замов». Другими словами, проблема в нормативном регулировании. Действия подчиненных Свириденко лишь проиллюстрировали существующую законодательную проблему.

Кадры

Однако наиболее серьезной претензии судей к Свириденко было уделено значительно меньше внимания в медиа. Вероятно, потому что распространение слухов на эту тему может нанести почти непоправимый ущерб всей судебной системе. По данным квалификационной коллегии судей, Свириденко «поддерживает в качестве кандидатов на должность судей и председателей судов лиц, имеющих ранее отказ президента РФ в назначении на должность или просто профессионально неподготовленных на эти должности».

В этой связи появилась даже закулисная информация, будто бы Свириденко лоббирует в арбитражи «своих людей»: чем больше «обязанных назначением на должность чем-то кроме профессиональных качеств, тем с большой вероятностью ими можно будет разрешать экономические тяжбы».

При этом в реальности ситуация противоположная: председатель Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ недавно лишился своего многолетнего помощника. Дмитрий Тафинцев больше 10 лет работал со Свириденко в разных должностях: замруководителя секретариата председателя АСГМ, руководителем секретариата председателя Федерального арбитражного суда Центрального округа; помощником заместителя председателя ВС.

Тафинцева уволили в связи с утратой доверия. Поводом для этого, вероятно, стала информация о его причастности к учреждению компании «Альпина Таймс», имеющей годовой доход в 500 миллионов рублей. В прессе появилась версия со ссылкой на источники в судейском сообществе, будто бы на этот счет поступает оплата услуг по вынесению нужных вердиктов в судах.

Впрочем, в данном случае банальная версия о финансовых махинациях выглядит гораздо менее зловеще, чем прозвучавшие обвинения в приеме на работу в суд людей, вызвавших недоверие президента РФ.

Революционная ситуация

Кандидатуру Свириденко не поддержали представитель председателя ВС РФ Лебедева – его первый заместитель Петр Серков, – а также Совет судей во главе с председателем Виктором Момотовым, председатель ВККС Николай Тимошин. В комиссии против переназначения Свириденко зампредом ВС РФ высказались все судьи ВККС, однако кандидатура была утверждена с перевесом в один голос благодаря членам общественного совета.

Сегодня в судебной системе России сложилась революционная ситуация: верхи сейчас дают понять, что не могут и не хотят работать со Свириденко (решения ВККС и Совета судей), а низы не хотят обращаться в арбитражные суды (статистика свидетельствует о падении доверия). Несмотря на различные таланты Свириденко и достижения на профессиональном поприще, вокруг его имени в настоящий момент сформировался негативный имидж. Потенциал судьи нивелируется токсичностью его образа для репутации управляемой им структуры.

В этой связи возникает ряд вопросов. Следует ли уважать общественное мнение, даже если оно не объективно? Должна ли отечественная судебная система зарабатывать своей справедливостью репутацию у предпринимателей или оправданным выглядит снижение нагрузки на нее за счет использования крупным бизнесом услуг, например, британских судов, а средним и мелким – неправовых методов решения вопросов? Нуждается ли Россия в условиях постпандемичного мира и международной изоляции в привлечении зарубежных инвестиций?

Какими бы ни были ответы на эти вопросы, очевидно, что российские суды на сегодняшний день способны на равных конкурировать с ведущими зарубежными аналогами. Однако вчистую проигрывают им по пиару, имиджу, репутации.

Объяснить решительное молчание Свириденко, приведшее к неразрешимому конфликту с медиа, обществом и судьями, наверное, лучше всего его твердым намерением перестроить судебную систему. Вероятно, Свириденко настроен на решительные реформы, возможно, он готовит обновление состава судов, как он делал при предыдущих своих повышениях.

Но действительно ли это то, что сейчас требуется хорошо отлаженному российскому судебному механизму? После пандемии, экономического кризиса, связанного с периодом самоизоляции и падением цен на нефть, с объективным посткарантинным ростом недоверия к государственным институтам, прогнозируемому увеличению числа преступлений, особенно в экономической сфере, – не рискуют ли в этих условиях перемены стать поводом для передела ресурсов, в т.ч. и ресурсов влияния?

В такой ситуации, пожалуй, стоит признать, что принятое судьями, членами ВККС, решение по кандидатуре Олега Свириденко с его негативным общественным имиджем, возникшем в последнее время, наиболее эффективно может отстоять репутацию всей российской судебной системы. 

Родион Руднев